И больше никаких кладбищ! (СИ)

Теперь его найдут в два раза быстрее!

Айк помчался, как угорелый и пришёл в себя только у каменного дома, украшенного цветочными вазонами с черно-зелёным самшитом. Дверь была опломбирована. Порывшись у корней, Айк достал ключ, оглянулся по сторонам, сорвал пломбу и открыл дверь.

Он здесь никогда не бывал, но точно знал куда идти. Миновав две комнаты и спальню, он вошёл в кабинет, в котором царил полный разгром и нажав на элемент декора шкафа, не дожидаясь, когда тайная дверь отворится полностью, нырнул внутрь.

В комнате он увидел семь кресел, стоящих вокруг большого зеркального шара. Тонкие провода тянулись от шара к креслам, обвивали их и исчезали в деревянном ящике с ручками и рычагами. Возле одного из кресел стоял небольшой столик с металлическим механизмом, похожим на арифмометр.

Айк подтащил это кресло и столик поближе к деревянному ящику. Обмотал ноги двумя нижними проволоками, а запястья верхними, и стал крутить арифмометр до тех пор, пока тот не показал 20.11.1921.

В это время он услышал, как где-то снаружи, приближаясь, воют полицейские сирены.

" Хорошо же вы работаете, сволочи, когда не надо!", пробормотал Айк, затем изо всех сил дёрнул за большой рычаг.

Раздалось нарастающее гудение, перешедшее в вой. Запахло озоном. Кожа Коллинза стала потрескивать. Зеркальный шар затрясся, от него полетели искры и сполохи. Их становилось все больше, свет ярче, наконец раздался гром, из центра шара вырвалась полуметровая молния и с силой ударила Айка в грудь. Всё померкло...

5.

Последнее время меня преследует какая-то чертовщина. Яне говорю о привидении, поселившемся в моём доме и постоянно делающим пакости. То вытащит из-под меня стул, когда я собираюсь сесть, то выльет на костюм чернила, то разбросает бумаги, так, что я не могу их найти. Селена то запирается со своим кронпринцем, то навещает мёртвых.

А между тем я попал в очень неприятное положение, потому что впервые в жизни у меня перестали сходиться цифры.

Скоро собрание акционеров и бумаги должны быть безупречны, но в отчётах, откуда ни возьмись, по активным счетам кредит стал превышать дебет на восемьсот пятьдесят шесть тысяч фунтов стерлингов.

Дональд Холденз как будто чувствуя, что у меня проблемы, кружил вокруг, как акула.

В банке царила тихая паника, работники отдела затаились, перепроверяя счета, а Викки даже не показывалась.

У меня возникло подозрение, что мой рабочий сейф кто-то вскрывает. Поэтому я взял документы отчётности домой, чтобы ещё раз полностью перепроверить.

Вернувшись домой я заперся в кабинете и стал пересматривать бумаги.

С ними творилось что-то невразумительное. К своему ужасу я обнаружил несколько переводных векселей и больших денежных переводов на счета-однодневки, которыми обычно пользуются бутлегеры. Все они были подписаны моим именем.

Но я их не подписывал!!! Kто-то подделал мои подписи! Кто-то меня подставил!

Как я смогу доказать, что я не мошенник?!

Мне показалось, что я схожу с ума.

"Как такое могло произойти?"- спрашивал я себя в сотый раз, разложив, наконец, бумаги и c ужасом видя ясную картину моего краха.

Дональд! Вот, кто это совершил, здесь нет сомнений. И всё из-за этой крашеной куклы Викки! Негодяй обвинит меня в хищении денег и не моргнув глазом упечёт меня за решетку.

Я выскочил из кабинета, не зная, что делать и кого просить о помощи.

"А может сбежать? Это решило бы массу проблем!"- мелькнула трусливая мысль, от которой я тут же отказался.

Попробую защитить своё честное имя...

Я позвонил адвокату, который обещал приехать к восьми утра.

Не знаю, как я пережил эту ночь.

Адвокат успел как раз вовремя, войдя в дом сразу за полицейскими.

Наручники надевать мне не стали. Куда бы я делся, если прямо перед домом простиралось Хайгейтское кладбище?

6.

Айк открыл глаза и увидел своё тело, сидящее в кресле. На небритом лице скорбная гримаса, руки сжаты в кулаки так, что побелели косточки. В воздухе - сильный запах озона.

Было странно перемещаться, не имея тела. Но какое-то ощущение всё же присутствовало. Сила в невидимом теле осталась, своим мягким напором она была подобна морской волне. Айк попробовал пройтись, а потом переместить пресс-папье на столе профессора.

Это получилось не сразу, но потом дело пошло на лад. Затем он попробовал пройти сквозь ширму, что удалось легко, как будто он всю жизнь только этим и занимался.

Коллинз выглянул в окно, где прохожие, подняв воротники и натянув поглубже шапки, старались быстрее пробежать по улице, подгоняемые беспорядочно носящимся ветром.

Айк отметил, что обзор увеличился и зрение стало панорамным. Это было интересно. Однако ему пора было уходить, чтобы исполнить задуманное.

Он знал, что едва перейдёт тонкий проволочный контур, проложенный по периметру комнаты, сразу попадёт в день, выставленный на арифмометре. Его тело будет находиться здесь до тех пор, пока всё не получится. Другого варианта Айк даже не рассматривал.

Перед тем, как шагнуть сквозь дверь, он оглянулся и ободряюще подмигнул мужчине в заскорузлой от чужой крови рубахе, сидевшему в кресле неживым манекеном.

7.