И брошу плащ к твоим ногам

Король неотрывно смотрел на своего министра, казалось, отыскивая в чертах его лица ответ на какой- то вопрос – вопрос, который вслух задать не мог или не смел.

– Значит, выхода нет, – напряженно протянул Яков. – Остается смириться с положением дел?

– Есть разные варианты решения проблем, – уклончиво отозвался Сесил. – В конце концов, Генрих – не единственный ваш сын. У вас есть еще двенадцатилетний Карл.

В глазах лорда Сесила таилась черная бездна, беспроглядная тьма, утягивающая на дно, засасывающая в свои мертвые недра. Яков невольно поежился и издал нервный смешок.

– Что вы имеете в виду, милорд? – с напускной небрежностью обронил он.

Их взгляды пересеклись, и король первым отвел глаза.

– Ничего, сир… просто мысли вслух.

– Мысли вслух? – напряженно повторил монарх.

– Да… отвлеченная идея, что юный Карл был бы идеальным наследником престола.

– Но Карл – мой МЛАДШИЙ сын.

– Вот именно… а жаль! Не правда ли, сир?

Никогда еще Якову не было так страшно, как в эту жуткую минуту.

* * *

– Счастье тебе к лицу, Елизавета, – мягко сказал Генрих, уже не менее пяти минут наблюдающий за сестрой со снисходительной нежностью.

Принцесса порывисто обернулась, и стала очевидна несомненная правота брата: глаза девушки сияли предвкушением радости, щеки раскраснелись, на губах порхала улыбка…

– О чем ты, Генрих?

Он подошел к ней; улыбаясь, взял ее за руку:

– Я говорю, тебе идет счастье…

Девушка смущенно пожала плечами и опустила глаза:

– Не знаю, счастье ли это… скорее – надежда на оное.

– Надежда? – повторил принц задумчиво.

Елизавета чуть порозовела:

– Да… и эту надежду подарил мне ты… спасибо за столь щедрый подарок!

– Не издевайся, – досадливо поморщился титулованный брат, выпуская руку принцессы. – Я не чародей, чудеса мне неподвластны. Единственное, что я мог сделать, – это посоветоваться со старшим другом.

– Ты имеешь в виду Уолтера Рэли? – грустно уточнила девушка, подняв взгляд на Генриха.

– Да, сэра Уолтера Рэли, – подтвердил тот и не без враждебности добавил: – А что, у тебя какое- то предупреждение к этому человеку?

– Нет, нет! – горячо возразила Елизавета. – Я много слышала о нем… говорят, он очень умен и образован… ему можно смело доверять, убеждена!

– Именно так, дорогая. Но мне все- таки кажется, тебя что- то тревожит… я прав?

Девушка ответила не сразу. Помявшись пару мгновений, она тяжело вздохнула и неохотно призналась:

– Да, прав… как обычно. Просто… просто я волнуюсь за тебя, брат.

Генрих никак не ожидал, что тревога сестры связана с ним.

– За меня? Почему за меня?

Девушка стиснула пальцы брата и всмотрелась ему в лицо.

– Генрих… мне кажется, ты слишком сблизился с сэром Рэли… это может быть опасно! Для тебя опасно, понимаешь?

Генрих нахмурился и покачал головой:

– Нет, определенно не понимаю… в чем опасность, на твой взгляд?

– Нашему отцу может не понравиться ваша взаимная симпатия с узником Тауэра.

– Рэли не виновен! – холодно перебил, прищурившись, принц.

– Тебе это может не помочь, – печально заметила Елизавета.

На несколько минут воцарилось довольно тягостное молчание. Ни брат, ни сестра явно не знали, как завершить на дружеской ноте зашедший в тупик разговор. Наконец, Генрих выдавил из себя принужденный смешок и ласково потрепал девушку по нежной щеке:

– Благодарю за заботу, милая… я искренне признателен тебе. Но не волнуйся – я сам о себе сумею познакомиться. А ты погрузись в приятные предсвадебные хлопоты – сейчас это важнее, не так ли?

– Да… вероятно, так, – довольно мрачно согласилась Елизавета.

* * *

Наступил 1612 год. Шла активная подготовка свадьбы дочери Якова I с принцем из германских земель. Уолтер Рэли не без грусти размышлял, что с удовольствием поприсутствовал бы на сем торжестве – организованном, кстати говоря, не без его участия! Но, конечно, узник Тауэра не может оказаться среди именитых гостей…

С горечью и досадой Уолтер боролся привычным способом – с головой погрузившись в работу над историей мира для уже восемнадцатилетнего принца Генриха. Рэли успел дойти в своей книге до II века до н.э., когда ему сообщили жуткую новость.

– Его Высочество принц Генрих скончался.

В душе Уолтера Рэли что- то оборвалось.

– Скончался? – сипло повторил он, с ужасом взирая на страшного вестника. – Но… почему?! Что произошло?!

– Тиф, – последовал лаконичный ответ.

У Рэли больно сжалось сердце. Тиф! Как бы не так! Довольно удобное объяснение… заведомо лживое.

– Понятно, – сухо изрек Рэли. – Мне все совершенно понятно…

ЭПИЛОГ

Тиф! Никто по- настоящему не верил в справедливость этого диагноза.

«Отравлен!» – уверенно шептали отовсюду.

«Отравлен!» – говорили все.

«И виноват – я, я один» – с болью думал Рэли.

Конечно, он, а как иначе?

Мечтая воспитать идеального государя, он создал потенциальную угрозу Якову I – во всяком случае, к подобному выводу пришел сам король… и решил проблему кардинально. В своем стиле!

«Боюсь, что я – невольный виновник смерти юного принца» – печально замечал Уолтер Рэли в своих письмах друзьям. И, возможно, в его словах был определенный резон…