И будет светлым мир

Теперь немного о нашем социальном строе. Не знаю даже как описать, в прошлом такого не было. Наш строй чем-то напоминает коммунизм, демократию, утопию, Золотой Город. Можно сказать, наконец воцарилось царство мира, добра и справедливости. Человечество работает как единый организм, притом каждый индивидуум достаточно самодостаточен и имеет полную свободу выбора. Должен сказать, человечество живущие в восьмидесяти городах, насчитывает приблизительно пятьдесят миллионов, полностью состоит из учёных. Кстати, перед катастрофой выяснился не очень приятный факт, со всех восьми миллиардов человечества, тружеников науки всего лишь четырнадцать миллионов. И это с учетом всех работающих в научной и околонаучной сфере, начиная от виднейших ученых и заканчивая лаборантами. Пришлось принять не очень приятное решение и не погружать в криосон пятнадцать миллионов детей от 1 до 16 лет. К тому же нам нужны были люди с мозгом, не загаженным никакими идеями. Люди свободные от расовых, религиозных, сексуальных и прочих предрассудков. А таких людей можно воспитать, только поместив их в окружение в котором таких предрассудков нет. Увы, в докатастрофическое время только сообщества учёных были наиболее свободны от этого бреда. Да и то не все. Так, что не удивляйтесь, если вдруг повстречаете своих прямых потомков.

Единственным органом управления является Совет, он состоит из семи виднейших учёных. Его решения не являются обязательными к выполнению, просто они наиболее логичны и выверены. Если кто-то найдёт решение получше, мы его рассматриваем и если действительно так, рекомендуем.

Я лишь вкратце описал историю и наш социальный строй. Потом, если захотите, ознакомитесь поближе…

– Всё-то оно конечно чудненько, – после недолгой потрясённой тишины, в зале поднялся человек огромного роста и габаритов. Такие размеры даются природной генетикой и долгими упорными тренировками с тяжестями. Осанка, сдержанность в движениях, короткая стрижка и проскальзывающие в голосе властные нотки выдавали военного. – Но всех волнует один вопрос – зачем нас разбудили?

– А вы, как думаете? – спросил в свою очередь я.

Военный улыбнулся.

– Чувствую, не так всё хорошо в вашем датском королевстве. Здесь в основном военные и священники. А отседова напрашивается вывод – есть угроза, и намечаются военные действия. Не знаю, что пошло не так, может какой-то из городов взбунтовался и пытаетесь подавить восстание, или ещё что-то, требующее силового решения. Учитывая уровень развития, проблема очень серьёзная раз решить без нас не смогли. А на счёт священников честно признаюсь – не знаю.

– Да. Вы правы, – с улыбкой ответил я. – Но можете не беспокоиться, мы будем воевать, но не с людьми, к счастью в этом нет надобности, есть другая опасность и не одна.

– Неужели…? – военный опешив, сел. В зале опять загудело.

– Да, – ответил я, поднял руку, подождав пока разговоры утихнут, продолжил. – Четыре дня назад на нас напали инопланетяне. Первую атаку кое-как отбили, но наш флот полностью уничтожен. Сейчас к планете приближается армада больше чем в триста тысяч кораблей, до расчётного времени контакта осталось два месяца двадцать четыре дня. Мы разбудили вас: лётчиков, десантников, моряков, пехотинцев…, здесь только высший командный состав. Сейчас по всех криохранилищах поднимают ваших подчинённых, от полковника до рядового. Поселим в резервные города, всем вживим нанороботы, они укрепят тела и помогут быстро обучаться. Вам даётся неделя на теоретическое обучение и знакомство с основами наших технологий остальное время на практику, продумывание тактических действий и всего остального…, вашего…, военного.

Огромный военный поднял руку, я кивком разрешил.

– Почему вы так категоричны? – спросил он со странной интонацией в голосе, как будто ждал определённого ответа, выясняя для себя очень важный вопрос.

– Разве не объяснял? – спросил я удивлённо, и наглым голосом, не терпящим возражений продолжил. – Верховный Совет в военное время оставляет за собой диктаторские полномочия. Его советы и рекомендации, уже не советы, а приказы и распоряжения, обязательные к выполнению, и не подлежащие обсуждению. Не мне вам объяснять, что влечёт за собой невыполнение приказа в такое время.

Военный улыбнулся, одобрительно кивнул, сел. Я понял, он и другие довольны, как-никак, сильная и справедливая власть всегда вызывала уважение, такому можно без унижения военного достоинства подчиняться.

В группе людей сидящих обособлено поднялся стареньких сухенький старичок в восточной одежде.

– С военными понятно, а нас зачем? – спросил он.

– А как вы думаете? – как и военному, я ответил вопросом на вопрос.

– Не думаю, что читать проповеди пришельцам, вы говорили о какой-то другой опасности, думаю ради неё.

– Да. Помните моральный упадок человечества в двадцатом и двадцать первом веке?

– Вы шутите, – сказал старичок, – если сейчас опять упадок, то как сказал уважаемый военный, в вашем датском королевстве дела очень плохи.