И быть подлецом (сборник)

Этот вывод имел под собой основания, но был ли он правильным? Вульф откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Даже мне могло показаться, что он собирается вздремнуть, если бы не два «но». Во-первых, приближалось время ужина, а во-вторых, кончик его правого указательного пальца вычерчивал кружки на подлокотнике кресла, снова и снова. Молчание длилось несколько секунд, прошла минута и началась вторая.

Кто-то заговорил.

Вульф приоткрыл глаза и выпрямился.

– Я мог бы, – сообщил он не то себе, не то им, – пригласить вас остаться на ужин. Или попросить вернуться сюда после ужина. Но если мисс Фрейзер надоело, что ее защищают, то мне надоело, что меня обманывают. Есть вещи, которые мне нужно знать, но я не собираюсь вытаскивать их из вас клещами. Если вы готовы поделиться ими со мной, то я готов их услышать. Вы знаете, о чем идет речь. Теперь представляется очевидным, что имела место попытка убить мисс Фрейзер. Какие еще доказательства поддерживают эту версию? Нет ли доказательств, противоречащих ей? Кто хочет, чтобы мисс Фрейзер умерла, и почему? Есть ли мотив у кого-то из тех, кто имел доступ к кофе с того момента, как его налили в бутылку в квартире мисс Фрейзер, и до той минуты, когда кофе подали на передаче? И так далее. Я не буду ставить все эти вопросы. Вам известно, чего я хочу. Кто-нибудь из вас даст мне ответ?

Он обвел взглядом присутствующих. Никто не произнес ни слова.

– Возможно, кого-то из вас, – предположил он, – стесняет присутствие остальных. В таком случае не хотите ли вы вернуться сюда позже? Сегодня вечером?

– Если бы у меня было что вам сказать, – заявил Билл Медоуз, – я бы сказал сейчас.

– Несомненно, сказали бы, – согласился Трауб.

– Вряд ли, – мрачно произнес Вульф. – Чтобы вытянуть из вас что-нибудь, потребовалась бы еще одна мисс Шепард. Вот вам другой шанс: если вы предпочитаете не договариваться о встрече в присутствии других, мы всегда здесь, у телефона. Но я бы не советовал вам тянуть. – Он оттолкнул кресло и выпрямился. – Вот и все, что я хотел вам сказать, а вам, как я вижу, нечего сказать мне.

Им это не особенно понравилось. Они желали знать, что он собирается делать. Особенно же всех занимало, что будет с их секретом. Услышит ли мир о том, что делается с Маделин Фрейзер от одного глотка «Хай-Спота»? Но Вульф отказался связывать себя обещаниями.

Самым упорным оказался Трауб. Когда другие наконец ушли, он остался и, отказываясь сдаться, даже поплелся за Вульфом на кухню. Мне пришлось чуть ли не нахамить, чтобы отделаться от него.

Когда Вульф вышел из кухни, то направился не в столовую, а обратно в кабинет, хотя ужин и был готов.

Я последовал за ним.

– В чем дело? Вы не проголодались?

– Набери номер мистера Кремера.

Я подошел к письменному столу и выполнил его распоряжение.

Вульф взял трубку.

– Здравствуйте, сэр. – Он был вежлив, но отнюдь не подобострастен. – Да. Нет. Нет, в самом деле. Если вы придете в мой кабинет после ужина, скажем в девять часов, я объясню, почему вы не продвинулись с делом Орчарда. Нет, не только это. Думаю, это вам пригодится. Нет, в девять часов было бы лучше.

Он повесил трубку, сердито на меня посмотрел и направился в столовую. К тому времени, когда он уселся, заткнул салфетку за вырез жилета и снял крышку с лукового супа, чудесный аромат которого разнесся по комнате, его лицо совсем прояснилось, и он готов был замурлыкать.

Глава двенадцатая

Инспектор Кремер удобно расположился в красном кожаном кресле, под рукой у него было пиво на маленьком столике. Из левого уголка рта почти под прямым углом лихо торчала незажженная сигара.

– Да, – признал он. – У меня не наберется успехов и на пять центов – забирайте, они ваши. Вот такие дела. Либо я старею, либо убийцы становятся умнее.

Он действительно поседел, а его талия, хотя ей было далеко до талии Вульфа, пыталась с ней конкурировать. Однако глаза смотрели, как всегда, проницательно, а широкие плечи не согнулись под бременем забот.

– Но, – продолжал он (голос его звучал резковато из-за необходимости удерживать на месте сигару и говорить сквозь зубы), – я не ожидаю от вас и пяти центов. Непохоже, чтобы вам было что-то нужно. У вас такой довольный вид, как будто кто-то только что подарил вам герань.

– Я не люблю герань.

– Тогда чего вы радуетесь? Добрались до того момента, когда готовы приказать Арчи выслать клиенту счет?

Кремер не только не был резок – он положительно был сентиментален. Обычно он называет меня Гудвином, а вот Арчи – только когда хочет создать впечатление, будто он член семьи. Что далеко от истины.

Вульф покачал головой:

– Нет, до этого еще далеко. Но я действительно доволен. Мне нравится положение, в котором я нахожусь. Похоже на то, что вы и ваши квалифицированные сотрудники – полагаю, целая тысяча занимается таким громким делом – будут трудиться изо всех сил, чтобы помочь мне заработать вознаграждение. Разве этого недостаточно, чтобы вызвать у меня самодовольную улыбку?