И быть подлецом (сборник)

Не могу отрицать, что с чисто практической точки зрения в тот вечер пятницы Вульф заключил с Кремером весьма хитроумную сделку, решив сэкономить энергию и не перетруждать свой мозг. И не требовались формулы профессора Саварезе, дабы продемонстрировать: вероятность того, что факт, переданный Вульфом Кремеру, станет главным пунктом в расследовании, весьма высока, чем бы ни кончилось дело. Это было хорошее пари при любом раскладе.

И все же… Условия сделки заключали в себе один роковой изъян. Чтобы заработать вознаграждение для Вульфа, пока он играл в свои игрушки, полицейские должны были раскрыть преступление. В том-то и состояла загвоздка. Я никогда не видел более запутанного дела.

Прошла целая неделя с тех пор, как Вульф, улестив Кремера, переложил свою работу на плечи копов. Я следил за ходом расследования, читая газеты и нанося визиты в отдел по расследованию убийств на Двадцатой улице, чтобы поболтать с сержантом Пэрли Стеббинсом и другими знакомыми, а дважды – с самим Кремером. Это было унизительно, но мне хотелось хоть таким способом оставаться в курсе дела, над которым работали мы с Вульфом.

Впервые меня встречали в полицейском управлении с распростертыми объятиями, особенно первые три-четыре дня. Просто слезы наворачивались на глаза, до того трогательно они приветствовали меня, принимали как дорогого друга, несомненно надеясь, что я пришел поделиться еще одним фактом.

И стражи порядка действительно в нем нуждались. Как и я, они, конечно же, читали газеты, а пресса в своих лучших традициях вовсю поносила копов: ну не умеют они взяться за дело, которое при быстром и компетентном подходе… Дальше вы сами знаете.

Пока публике не сообщили, что у мисс Фрейзер случается несварение от «Хай-Спота». Если бы только газетчики пронюхали об этом!

Вульф палец о палец не ударял. Не скажу, что это был рецидив. Рецидивом я называю другое. Это когда дело чем-то так его оскорбляет, внушает ему такое неодолимое отвращение или требует для своего разрешения таких пугающе неимоверных усилий, что он почитает за лучшее делать вид, будто никогда о нем не слышал и не желает даже говорить.

На сей раз вышло иначе. Он просто не собирался работать, если только его к тому не вынудят. При всем том он охотно читал о расследовании в газетах и откладывал книгу, чтобы выслушать последние новости, когда я возвращался после визита в убойный отдел.

Но если я донимал его, пытаясь принудить хотя бы к слабому усилию – например, вызвать Сола, Фреда и Орри, чтобы они чего-нибудь нарыли, или на худой конец придумать небольшое поручение для меня, – он просто снова брался за книгу.

Если развитие событий и вызывало в нем какой-то отклик, он не подавал виду. Элинор Вэнс арестовали, продержали два дня, как важного свидетеля, а потом выпустили под залог.

Новость, которую я принес из отдела по расследованию убийств, заключалась в том, что против Элинор ничего нет, за исключением того, что у нее, единственной, кроме кухарки, было больше всего возможностей подсыпать что-нибудь в кофе.

Правда, у многих имелся шанс, и список вырос, когда выяснилось, что кофе готовили накануне, наливали в бутылку и держали всю ночь в холодильнике в квартире мисс Фрейзер, где бывали посетители.

Занимались и мотивами. В деле об убийстве всегда можно выискать несколько мотивов, но гораздо сложнее привязать их к фигурантам. Все зависит от обстоятельств. Несколько лет назад в Бруклине один парень зарезал дантиста, нанеся ему одиннадцать ударов ножом в грудь, потому что ему удалили не тот зуб. В нашем деле мотивы подбирались средненькие – так, ничего особенного. Правда, кое-что представлялось перспективным.

Так, шесть месяцев назад между мисс Фрейзер и Биллом Медоузом разразилась бурная ссора. Маделин уволила партнера, так что он не участвовал в программе три недели. Теперь оба заявили, что нежно любят друг друга.

Не так давно Нат Трауб попытался убедить производителя супов, одного из спонсоров программы Фрейзер, оставить ее и заключить договор с вечерним комедийным шоу. Мисс Фрейзер ему отомстила, уговорив спонсора сменить рекламное агентство. Кроме того, ходили смутные слухи, что она открыла военную кампанию, склоняя остальных спонсоров, включая «Хай-Спот», сделать то же самое, но в данном случае не преуспела. И опять-таки она и Трауб клялись, что они лучшие друзья.

Гильдия радиосценаристов с удовольствием отравила бы мисс Фрейзер из-за несговорчивости, которую та проявила, когда сценаристы потребовали пересмотреть их контракты, а Элинор Вэнс являлась влиятельным членом гильдии.

Что касается Талли Стронга, то мисс Фрейзер выступала против образования совета спонсоров и по-прежнему была от него не в восторге, а если бы совет упразднили, его секретарь, разумеется, лишился бы места.

И так далее. Словом, мотивы имелись, но ничего эффектного.

Пожалуй, первое место занял бы мотив Деборы Коппел. Кто-то в конторе окружного прокурора вынудил мисс Фрейзер открыть условия ее завещания. Она отписала по тысяче долларов племяннику и племяннице, детям сестры, живущим в Мичигане, а все остальное завещала Деборе.