i c2ab19a2c5d6e8bb

   – Привет, Слав, – кивнул тот, отвечая на рукопожатие. – Там на двадцатом снова что-то закоротило. Ты бы сходил, глянул.

   – О-о-о, опять мутанты, небось, весь кабель сожрали! – простонал Горохов. – Это теперь на весь день. – Он вытащил из небольшого шкафчика рюкзак с инструментами и старую, потертую каску метростроевца. – Слушай, Игнатьич, не в службу, а в дружбу: если Кеша заглянет, передай, чтоб книжку тут оставил, я ее вечерком заберу.

   Нацепив каску и поправив рюкзак, Слава вышел из комнатки и, прихватив двух часовых, специально назначенных для охраны электриков в туннеле, отправился в одну из развилок, вдалеке которой виднелся одинокий огонек блокпоста.

  * * *

   – Нет, ну ты прикинь, Игнатьич! Сожрали все, что смогли, даже телефонный кабель! Полный капец! Теперь, как пить дать, придется бригаду с Ганзы вызывать: у нас и материалов таких нет, чтобы все там залатать. Вот ведь проглоты, а! – Слава рассеянно жестикулировал и периодически поправлял каску.

   Павел Игнатьевич внимательно слушал к оллегу, изредка косясь на молодого парня, приехавшего с Ганзы по обмену.

   – Слав, расслабься. Надо – значит, вызовем. Познакомься лучше – это Вася, прибыл к нам с Белорусской. Набираться, так сказать, житейского и профессионального опыта.

   – Будем знакомы. Горохов, можно просто Слава, – электрик пожал Васе руку и улыбнулся, глядя гостю в глаза. Хорошие, светлые, честные глаза. Да и вообще Горохов был одним из немногих, кто даже в две тысячи тридцать третьем году верил, что на свете остались добрые и честные люди. А в людях он ошибался редко.

   – Книжку твою Иннокентий занес, вон на столе лежит, – кивнул на верстак Столяров. – Только просил не трогать его закладки. – Павел Игнатьевич помолчал, а потом все же не утерпел и спросил: – Слушай, Горохов, а зачем тебе «Свадебные обряды и традиции народов мира»?

   – Так у нас же с моей благоверной сегодня ровно пятнадцать лет брака… – с удовольствием поделился Сла ва и тут же поправился: – То есть – совместной жизни! А я, понимаешь, не знаю, как такая свадьба называется. Непорядок! Тэк-с… посмотрим… – он открыл истрепанную старую книгу без обложки и полистал. – Ага! Вот, нашел. Значит у нас «Хрустальная»? Ой, как нехорошо-то…

   – Почему же? – удивился Вася.

   – Да, понимаешь, традиция у нас с Юлькой такая: дарить друг другу подарки в соответствии с наименованием даты. А где я ей хрусталь возьму? И так в прошлом году агат не подарил, а в позапрошлом – ландыш. Опять небось обидится… Кстати, Игнатьич! Отпустил бы ты меня сегодня пораньше, мне ведь еще подарок выбирать…

   Старик ничего не сказал, лишь сочувствующе вздохнул и махнул рукой. Слава улыбнулся и, положив рюкзак с каской на место, вышел из комнатки.

   – Бедолага… – грустно вздохнул Столяров, когда за Гороховым закрылась дверь.

   – Не переживайте вы так, – постарался утешить старика Вася. – С танция ведь у вас не бедная! Не может быть, чтобы на рынке ничего хрустального не нашлось. Да и супруга его тоже, если даже не найдет, должна бы войти в положение…

   – Да не в этом дело. Понимаешь, Славка… Его как-то раз током в туннеле шибануло. Аккурат пятнадцать лет назад…

   – И что? – через несколько минут молчания не выдержал любознательный стажер.

   – Да то…

  * * *

   Горохов торопился домой, держа в одной руке завернутый в старую газету кусок свинины, а в другой – небольшой хрустальный осколок, который ему удалось получить совершенно бесплатно. Казалось бы, кому на прилавке мог приглянуться бесформенный кусок хрусталя? И все же нашелся такой чудак. Продавщица сначала сильно удивилась, но после, узнав о причине интереса, отдала даром. Все-таки Слава редко ошибался в людях!

   Тихонько приоткрыв дверцу комнаты, он заглянул внутрь. На столе уже стоял п раздничный ужин, а в воздухе плыл запах ароматизированной свечи, которую супруги зажигали на каждую годовщину. Юля – такая же прекрасная, как и в первый день их встречи, в самом лучшем платье, сидела за столом.

   – Привет, солнышко! Долго я сегодня, да? Извини, торопился, как мог. Ну, не сердись. Зато посмотри, что я тебе принес! Нравится?

   Слава протянул на ладони подарок. Взгляд бездонных глаз Юли был полон любви и нежности.

  * * *

   – … через неделю притащил на станцию какую-то девушку и сказал, что это его новая супруга.

   – А старая куда делась?

   – Да не было у Горохова отродясь никакой супруги! Так, ухаживал за одной, но ее в туннеле какие-то отморозки убили.

   – Жалко… – протянул стажер. – Ну так что ж ему теперь, до конца жизни в трауре ходить? Ведь молодой же еще мужик, здоровый. Да и любит ее, сразу видно. Вон, как рассказ ывал, мне аж завидно стало.

   Столяров неожиданно вскочил и отвесил Васе звонкий подзатыльник.

   – Дура! – рявкнул он. – Сплюнь!

   – Вы чего, Павел Игнатьич? – испуганно забормотал тот.

   – Извини, сынок… – главный электрик, как-то разом сделавшись чуть ли не на десяток лет старше, тяжело прошаркал обратно к своему стулу и сел, спрятав лицо в ладони.