i c2ab19a2c5d6e8bb

   – Все пытаются избегать со Славкой разговоров на эту тему, – глухо заговорил он через минутную паузу. – А иначе жутко бесится: начинает орать что-то бессвязное, руками размахивать, потом брык – и в обморок. Полежит немного, белки закатив, да и придет в сознание. Через полчаса смотришь – нормальный человек: шутит, улыбается, как ни в чем не бывало. Только про припадок свой не помнит ни черта. Давно бы его от дел отстранили, а может, и вовсе со станции выгнали, да специалист Горохов больно классный. Электрик от Бога. Ему даже я в подметки не гожусь. Так что просто отселили его от греха, на самую окраину. Он не возражал, а людям все же спокойнее.

   – Из-за чего спокойней-то, Павел Игнатьич? Что-то я никак не соображу.

   – Да где тебе, Васятка, сообразить. Ты ж не местный. Да и наши особо не распространяются про жену Гороховскую, так что и ты помалкивай о том, что сейчас услышишь. Понимаешь, может, и правда эта она была, любимая его. Ну, которую бандиты вроде как порешили… Сам я ее не видел, врать не буду, но кто-то пустил слух, что иногда, когда Славка ночью спит, краля его выходит тихонько и по округе бродит. То ли убийц своих ищет, то ли дом, а может и с другой какой целью. Бред, конечно, но только Федька Заика, говорят, именно после встречи с ней кличку свою и получил. Хотя Федька, он, алкаш известный, а с пьяных глаз чего только не померещится, да только у него тогда еще инфаркт случился…

  * * *

   – Юленька, какая же ты у меня все-таки красивая!

   Слава наклонился, любовно глядя в глазницы черепа, из которых на него смотрела тьма, и припал губами к желтоватой лобной кости скелета.

   Дмитрий Панов

   Алиса в Иллюзариуме

   – Алиса послушно вскочила и побежала домой, но и по дороге она все думала, какой же это был чудесный сон – сон, который, наверное, никогда не забудешь… – старик выдохнул и громко захлопнул потрепанную книгу. Дети все еще не могли вернуться из увлекательного мира сказки, только что разверзнувшегося перед ними. Они до сих пор видели невероятные метаморфозы логики и мысли, с которыми сталкивалась маленькая девочка Алиса. Некоторые даже не заметили, что до сих пор сидят со все еще открытым ртом.

   – А теперь всем спать! – устало скомандовал дед Кузьмич, которому такая уж выпала доля – каждый день зачитывать молодой поросли на ночь разные сказки. Годы уже были не те, чтобы рассказыва ть их по памяти, да и зрение старческое подводило в тусклом свете пыльной лампы, но старику, ворчавшему каждый раз, когда его звали исполнять свои обязанности, и сетовавшему на то, что и умереть ему спокойно не дадут, это даже в какой-то степени нравилось.

   А в разбредающейся по койкам группке малышей, словно завороженная, шла маленькая девочка лет восьми. Все дело в том, что рассказ деда Кузьмича она слушала еще внимательнее, чем остальные, ведь эта сказка была именно про нее, как считала она. Недаром же родители назвали ее Алисой. И сейчас она, возвращаясь домой, видела на ткани палаток, на каменном полу и на бетонном потолке тени Чеширского Кота, Мартовского Зайца и даже Червонной Дамы, играющей в крокет.

   – Мама, мама! – радостно закричала она, не успев отодвинуть полог палатки, которую всю свою маленькую жизнь называла домом. – А сколько людей может находиться в пустом ящике?

   – Откуда такие глупые вопросы? – удивилась мама. – Опять наслушалась деда Кузьмича? Давай ложись спать!

   – Ну мам, ну скажи, сколько людей может быть в пустом ящике? – дергала ее за подол халата Алиса, которая уже не хотела выходить из своей роли в сказке.

   – Господи, да сколько угодно, – улыбнулась мама. – Иди спать, негодный ребенок, – шутливо рассердилась она.

   – А вот и нет! – радостно улыбнулась Алиса. – Он же пустой! – и она тут же вскарабкалась на свою кроватку и, завернувшись в одеяло, стала подсматривать за мамой. Ведь скоро должен будет вернуться папа – и надо придумать еще пару смешных загадок, чтобы тот подарил ей какую-нибудь игрушку с работы.

   Их палатка стояла недалеко от общего костра, возле которого по вечерам собирались взрослые, и Алиса с трепетом вылавливала знакомые силуэты героев этой сказки из своего воображения в нитях подсвеченной костром ткани. Люди подходили к костру и уходили от него, а мама все еще сидела у лампы и, читая какую-то книгу, – одну из многих, что доставлял папа сверху – дожидалась мужа. Как только полог палатки был откинут в сторону, и на входе появилась фигура взрослого мужчины, она с облегчением побежала было навстречу, но… это был не папа. Мама сразу почувствовала, что что-то произошло.

   – Семен? – одним словом она спросила о причинах столь позднего визита лучшего друга своего мужа, с которым они и ходили на эту вылазку. – Что с Витей? Почему он не с тобой?

   – Люба, – дядя Семен взял маму за руку. – Ты знаешь, что выход на поверхность называть последним у нас не принято. «Крайний» – так чаще всего мы говорим. Но для Вити он был последним, – он опустил глаза в сторону и встретился взглядом с Алисой. Он фальшиво улыбнулся и подошел к кроватке. – Алиска! А ты что не спишь? Отворачивайся и спи!