Читаем i d16b417345d62ea9 полностью

  Агф с остожностью взял Б-12 из рук старшины и с боязливой замедленностью приложил к глазам. Отдёрнул резко назад, подальше от лица. Дальний поворот реки сквозь стёкла бинокля приблизился в мельчайших подробностях волн, камешков и песчаных дорожек берега. Ещё раз приложился к окулярам, под насмешливые взгляды своих работников и пограничников пляж находился на расстоянии вытянутой руки. Не отнимая бинокля от глаз, попытался рукой пощупать изображение, но только закрыл предплечьем выходные и широкие отверстия обоих труб наблюдательного устройства. Убрал Б-12 от бровей, под которыми остались красные следы на вдавленной окулярами коже.

  - Колдовство? - перевёл Ахмед. А Агф с уважением глянул на прапорщика, протягивая тому бинокль.

  - Не - Оптика. Последствия уловил?

  - Надо показать всем.

  - Покажу. А пока, давай за работу, плотник.

  По первах мастера никак не могли приладиться к совершенно иным по качеству инструментам. Сталь рубила глубже, быстрее и требовала меньше усилий. На второй день строительства производительность работы поднялась втрое. Плотники получали невиданное доселе удовольствие. То на, что они тратили дни тяжёлого и монотонного труда, творилось за часы. Пришлось их даже останавливать. Мастера не выпускали инструмент даже во время приёма пищи. Тут же, каждый пометил свой собственный топор, рубанок или ножовку личной меткой. Вечером работники собрались у ручного наждака, где старшина за час переточил топоры, ножи, полотна рубанков, что могли затупиться за день работы. Сыпавшиеся, из-под вращающегося камня, искры, буквально застопорили собравшихся людей в трансе созерцания пляски огненных точек. Станок с ножным приводом стал чуть не святыней для зодчих Агфа. Бригадир смотрел на старшину и молчал, ходил за ним как привязанный и не говорил ни слова, глаза были наполнены такой грустью и мольбой, что говорить не стоило. Всё было и так понятно. Агф хотел станок, больше чем что-либо ещё.

  - Плотину построишь с площадкой под генератор, с обводным каналом и задвижкой - подарю, - нашел, как подстегнуть главного строителя Грязнов. Работы по возведению 'Днепрогэса', как окрестил запруду Зубков, начали продвигаться к завершению ещё быстрее. Личный интерес Агфа не считался ни с какими просьбами об отдыхе, невозможности и суеверии. Точильный станок мог стать отличной материальной основой жизни будущего свободного от пут рабства человека.

  - А что такое генератор? - не удержался от вопроса мастер, забыв о Зонги, Армах и Создателях с китайцами и моряками.

  - Ну, это такая штука, - попытался пояснить ваятелю Грязнов, - которая вместо твоих рук будет пилить деревья на доски.

  - Как бинокль приближает? - провёл аналогию и логически построил параллели слав.

  - Почти, только шуметь будет очень, - заранее предупредил старшина, не зная какие последствия может вызвать визг и вой циркулярной пилы у людей не знающих электричества.

  - Слушай, Слав! - воспользовался старшина тем, что вокруг не было ни души кроме Ахмеда, - А что это баб не видно среди татар? Да и с вами ни одной не прислали? Хоть бы жрать варить поставили одну? - делал вид что задаёт ничего не значащий вопрос Грязнов. Агф, воодушевлённый обещаниями прапорщика, ответил нисколько не смущаясь и ещё больше интригую кажущейся простотой.

  - Так прячут же от Зонги, чтоб не увели в полон.

  - А Зонги это вообще кто? Чудовища?

  - Зонги - это зонги. Их даже Создатели боятся.

  - А как же вы без баб если их прячете? И где они кукуют? В тюрьме?

  - Зачем в тюрьме? У них Гарем.

  - Концлагерь что ли?

  - А концлагерь - что это?

  - Как тюрьма только больше и на отшибе.

  - Нет. Они в городе. В столице. От Зонги можно только под землёй спрятаться. Иначе найдут.

  - И что, татарьё своих баб им за просто так отдаёт?

  - Если не отдадут - заберут всех, кого найдут, и мужчин и женщин к Большому Зонги и земля пустовать будет на века. Поэтому прячут. Зонги знают, но довольствуются данью.

  - И много дань?

  - Много. Люди, лошади, собаки, овцы, козы, бараны, шерсть, ткани, мастеровые, солдаты.

  - И что? Так плохо?

  - Ещё никто не вернулся.

  - Может живы, чего так мрачно-то? Не людоеды же.

  - Нет, они людей в Амов переделывают.

  - Чего?

  - Слуги у Зонги - Армы. Памяти нет. Быстрые, как волкокошки. Сильные и преданные до смерти. И палки у них, как у тебя - молниями стреляют. Но не так быстро. Они их из-за океана берут у наглов, когда те у моряков прорываются к нам через водную осаду, - Наглы? Армы? Дань? Блокада? Что ни разговор - сплошные загадки.

  - Слушай, Агф, а ты водку пьёшь?

  - Водка? Что это? Вино?

  - Ну, почти, только покрепче.

  - В выходной, так, чтоб хан не узнал. У него свои люди среди рабочих. Узнает - забьет плетьми.

  - Ну, это если вернёшься. Так может - обмоем начало работ? А ты нам объяснишь, что тут происходит на континенте? Кто такие Зонги? Почему их все боятся? А мы тебе чудеса покажем по ящику? А?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ледяной плен
Ледяной плен

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского — культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж — полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!Говорят, где-то во льдах Антарктики скрыта тайная фашистская база «211». Во время Второй мировой войны там разрабатывались секретные виды оружия, которые и сейчас, по прошествии ста лет, способны помочь остаткам человечества очистить поверхность от радиации и порожденных ею монстров. Но для девушки Леры важно лишь одно: возможно, там, в ледяном плену, уже двадцать лет томятся ее пропавшие без вести родители…

Alony , Дмитрий Александрович Федосеев , Игорь Вардунас , Игорь Владимирович Вардунас

Фантастика / Исторические любовные романы / Боевая фантастика / Постапокалипсис / Прочая старинная литература / Древние книги
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика / Культурология