Читаем i d16b417345d62ea9 полностью

   Явление Светы из-за стены башни отметили все, кто лицезрел сие событие на противоположном берегу. Те, кто находился в седле, встали в стременах, выпрямив ноги в коленях и тянулись выше, чтобы лучше видеть. Сидящие на земле солдаты подпрыгнули, вставая, и потянулись на носочках поверх голов, пытаясь удлинить шею. Хан откинулся назад и вытянул руку вперёд, указывая на громадную по его меркам кобылу. Нагайка властителя несметной рати обиженно болталась под запястьем на ременной петле. По войску пошёл ропот обсуждения. Посыльный от нашествия чуть не свалился в воду, оценив размеры, цвет гривы и хвоста приближающейся лошади. Ахмед шёл сбоку до уреза воды. Марков сел в седло ещё за стенами башни. Света подумала, что её ведут, таким образом, на водопой после обеденного застолья, игр и непонятных перемещений по ступенькам в тесной галерее. Поэтому лошадь слушалась повода, её желания совпадали с направлением движения, и можно было немного и потрудится ради удовольствия охладиться, помыться и напиться в прохладе и чистоте неглубокой горной речки.

   - Ахмед - прыгай за спину, - майор остановил Светку у береговых волн. Старик неспешно залез и удобно устроился на широком крупе. Лошадь даже не шелохнулась. По рядам кочевников пошёл ропот восхищения вкупе с эмоциональными восклицаниями.

   - Один-ноль в нашу пользу, - отметил Зуб изменения в мизансцене. Если ранее взгляды тысяч солдат были "прикованы" к одинокой фигуре своего парламентёра и он был центром происходящих событи, то теперь на его знакомую и выпендрёжную сидячесть поверх седла никто не глядел. При приближении к переговорщику габариты лошадей в реке ещё более весомо показывали разницу в мощи тяжеловесного оппонента мохнатого "пони" кочевника. Вода, доходившая мохнатику почти до середины груди, была Светке чуть выше колена, она даже живот свой почти не замочила, добредя до средины речки. Остановилась. Понюхала вражеский транспорт, оглядела, приняла за жеребёнка, фыркнула и сунула морду в воду, с удовольствием причмокивая при глотках. Лошадиный лилипут вылупился на своего родственника по отряду копытных и застыл, открыв рот и забыв поприветствовать не маленького пришельца. То есть пришелицу.

   К тому же кобыла насмотря на свою огромность изящно и безпроигрышно отличалась окрасом от гнедых низкорослых коней орды с тёмными нестриженными хвостами и длинными черными гривами. Светкина грива и хвост, цвета спелой пшенички, гипнотизировали и оттеняла коричневый и почти погранично рыже-красный окрас всего животного целиком. Мало того, над каждым ороговевшим копытным кругом, позади ноги, светлели кокетливые отростки шерсти такого же цвета, как пухом оттеняя тёмные конечности от основного окраса лошади. Несмотря на свою основательность животное двигалось легко, раасслабленно-свободно и с удовольствием. По всему было видно, что Борисовна вельми довольна жизнью, выхолена до ощущения лошадиного счастья и никаких препятствий для неё в достижении своих целей в окружающем пространстве и времени не существует.

   И вот, когда вся эта дикая и дисциплинированная организация всколыхнулась, увидав Светку, Зубов понял - это ошибка. Лошадь - единственная связь с тем миром, который остался за завесой. Стоит предводителю орды наплевать на переговоры и проявить не хитрость, а мудрость... двинуть одной командой тысячи воющих конников на крепость ... и всё. Они сомнут хрупкую оборону и пойдут на пулемёты, ради одной только лошади.

   - Майор, сворачивай переговоры, и - уводи Свету! - рация трижды повторила приказ начальника заставы.

   - Хорошо, но мне придётся держать лицо! - уходить просто нельзя - почтут за трусость и порвут прямо в реке.

   - Свету лучше держи, Слава! У них слюни текут сквозь все щели! - переживал за результат не продуманной вылазки командир.

   - Раньше надо было соображать! Теперь - не мешай, - Марков говорил с парламентёром довольно долго. Судя по обрывкам фраз попадавшим в микрофон рации, посол тэнкинов, после того как возвеличил сам себя до уровня божественного и непревзойдённого - потребовал полного подчинения и преклонения. На той основе, что неизвестные его властителю люди обосновались на принадлежащей государству кочевников земле без разрешения, приношений и даров. Что есть неслыханная дерзость, требующая кары, отступного и прочих приятностей при порабощении вновь прибывших. Ахмед усердно переводил, нашептывая со спины Маркова. Марков умело посетовал на то, что путешественники из дальних краёв не знали о том, чья земля оказалась у них под ногами, и просил передать могущественному хозяину, что мы - племя погранов, готовы заплатить за переживания великого и непобедимого правителя и возместить ущерб, нанесённый его положению. Переговорщик тут же живо поинтересовался лошадью. Мол, есть ли исчо? Как много в племени воинов? Что за оружие? Где основные силы? Что за язык?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Ледяной плен
Ледяной плен

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского — культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж — полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!Говорят, где-то во льдах Антарктики скрыта тайная фашистская база «211». Во время Второй мировой войны там разрабатывались секретные виды оружия, которые и сейчас, по прошествии ста лет, способны помочь остаткам человечества очистить поверхность от радиации и порожденных ею монстров. Но для девушки Леры важно лишь одно: возможно, там, в ледяном плену, уже двадцать лет томятся ее пропавшие без вести родители…

Alony , Дмитрий Александрович Федосеев , Игорь Вардунас , Игорь Владимирович Вардунас

Фантастика / Исторические любовные романы / Боевая фантастика / Постапокалипсис / Прочая старинная литература / Древние книги
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика / Культурология