И дай умереть другим

– Да ладно, брось отпираться, мне Эрика, дочь его, знаешь, наверное? – выдала длиннющий список его всяческих любовей и тебя помянуть не забыла. – Ходить – так ходить по большому, решил Турецкий. Откажется Гримм, невелика беда, Эрика-то имени журналистки не назвала, но характеристике – молодая, въедливая и стервозная – Наташа вполне соответствует. Признается – тем лучше, можно ее навсегда отвадить. – Ну так как?

Интуиция в очередной раз оказалась на высоте. Наташа призналась:

– Сволочь он был, а не честный человек.

– Но наследство-то хоть оставил? – спросил довольный собой Турецкий.

– Саша, а почему бы нам не встретиться на нейтральной территории. Посидим, попьем кофейку, можно даже без конфет, поговорим, а то здесь обстановка какая-то нервная. – Наташа соблазнительно и многообещающе улыбнулась.

– А в аптеку зайдем предварительно?

– Зачем?

– Купить чего-нибудь вместо конфет?

Наташа наконец сообразила и удовлетворенно фыркнула:

– Ты пошляк, Турецкий.

– Может, и пошляк, но честный человек, – вдохновенно соврал Турецкий, – у меня жена и дочь, так что кофеек отменяется. Меня уже тошнит от кофе.

В принципе, конечно, можно было бы и попробовать, но, памятуя рассказ Эрики о природном сволочизме фрау Гримм, Турецкий решил не рисковать, и так Ирка по любому поводу обвиняет черт знает в чем.

– Значит, про расследование не расскажешь? – Наташа собралась уходить, так ничего и не добившись.

– Извини, тайна следствия. Но как только я соберусь дать эксклюзивное интервью, ты будешь первой в списке репортеров. Да, слушай, совсем забыл, – остановил он Наташу уже у двери, – ты никогда в DT3 не работала?

– Нет.

– Точно? Я могу проверить…

– Проверяй на здоровье. Да при чем тут DT3?

– Действительно, ни при чем.

Одним выстрелом – двух зайцев. – DT3 не подтвердилось. Значит, только один заурядный заяц. Итак, Гримм – бывшая любовница Штайна, деньги спер дежурный по этажу. И что нам это дает? А ничего.

Коридорного задержали в тот же день. Под давлением неопровержимых улик, а именно магнитофонной записи, он тут же раскололся и после двух часов напряженной умственной работы выдал подлинный шедевр эпистолярного жанра, совершенно не признававший запятых:

ЗАЯВЛЕНИЕ

В этот день я находился на дежурстве. Примерно в 22.00 я спустился в кухню ресторана чтобы выпить кофе. Когда я его выпил возвращаясь на свой пост мимо меня пробежала раздетая наголо женщина которую некоторое время назад я проводил вместе с ее мужчиной в номер No 505. Женщина сильно кричала и быстро пробежала мимо а я пошел посмотреть что случилось в номере (это моя обязанность – следить за порядком в номерах). Увидев мертвое тело я подпал под сильное его впечатление, и незаметно для себя взял у трупа деньги и часы. Потом прибежали жильцы соседних номеров и восстанавливая порядок я совершенно забыл о том что взял. Когда женщина называвшая себя Натальей предложила мне двести долларов за то что я расскажу ей, что было в бумажнике убитого жильца я вспомнил, что взял его вещи и сразу в этом раскаялся а у нее взял только сто пятьдесят. Следующим утром я хотел идти в милицию но мой арест помешал мне выполнить задуманное. Я глубоко раскаиваюсь и готов всячески содействовать следственным органам и другим важным органам.

Тигипко М. С.".

Деньги, правда, Тигипко М. С. уже частично потратил, так и не вспомнив, очевидно, об их происхождении, а вот часы загнать еще не успел.

А Наташа очень хотела выяснить, что лежало в бумажнике у Штайна. Настолько сильно, что не пожалела полторы сотни баксов. И только когда оказалось, что ничего, кроме денег, там не было, элементарно сдала незадачливого коридорного. Но чего она боялась или на что надеялась, для Турецкого пока так и осталось загадкой. Конечно, там просто мог оказаться их коллективный фотопортрет, а ей сильно не хотелось огласки амурных отношений.

Часть четвертая.

ДОПОЛНИТЕЛЬНОЕ ВРЕМЯ