И дай умереть другим

Турецкий вопросительно посмотрел: за дверью подождать? Но Костя махнул рукой: оставайся. И, выслушав бульканье из трубки, заговорил сам:

– Уже в курсе и занимается… Конечно… Разберемся в кратчайшие сроки… Самый лучший… Непременно доложим… Хорошо, ждем.

Костя положил трубку:

– Самый лучший – это ты, догадался?

– Комплексами неполноценности никогда не страдал, – безрадостно ответил Турецкий. – Только я еще со Штайном не закончил, а ты мне новое дело подсовываешь. Нехорошо, друг.

– Ты мне зубы не заговаривай. И не жалоби. В прошлый раз ты говорил, что дело можно закрывать, как только Рыбака арестуем, а сейчас вдруг обнаружил, что у тебя непочатый край работ. Прямо неубранное поле. Хоть студентов на трудовой семестр вызывай.

– Правильно, и тогда я говорил правду и сейчас не вру, просто за это время многое изменилось. Так вышло, что у Рыбака обнаружилось алиби…

Меркулов насторожился.

– Да-да. И я теперь занят поисками настоящего убийцы, который пытался подставить нам Рыбака.

– Ладно, сейчас приедет Яриловец и…

– Кто приедет? – Турецкий подумал, что просто ослышался.

– Я-ри-ло-вец.

– Тот самый, что ли? Гора пошла к Магомету?

– Тот самый. Вице-премьер России, который желает лично сказать тебе пару слов по делу Катаняна, поэтому Штайна на некоторое время, как бы это помягче… пролонгируем. Смерть Катаняна пока квалифицируется как несчастный случай, но кое-кто сомневается, и потому желательно, чтобы ты, не поднимая особого шума, все проверил. И если это действительно несчастный случай, вернешься к своему Штайну буквально через день-два, а пока пусть твой стажер попрактикуется.

– А если не несчастный случай?

Костина секретарша впустила в кабинет запыхавшегося вице-премьера. Лет сорока, светловолосый Яриловец имел большие оттопыренные уши, благодаря которым выглядел по-мальчишески несерьезно, даже несмотря на безупречный костюм и очень суровое лицо. Учитывая, что он никак не мог отдышаться, то и вовсе первые минуты походил на какого-то курьера. Ну в лучшем случае – на фельдъегеря.

Меркулов представил ему Турецкого, и Яриловец тут же взял «важняка» в оборот:

– Подробности гибели Катаняна вы уже знаете, знаете и вердикт милиции на этот счет. Причиной смерти назван несчастный случай, и дело фактически закрыто. У меня нет оснований подозревать их в предвзятости, но, возможно, у них не было той информации, которая доступна мне. Нет, я никого конкретно не подозреваю и не настаиваю на том, что это обязательно было убийство, но это могло быть убийство! – Яриловец важно поднял указательный палец и посмотрел на него.

Турецкий с Меркуловым тоже посмотрели. Палец как палец. Вполне нормальный перст.

– Могло быть, – вдумчиво повторил вице-премьер. – И потому я прошу вас еще раз скрупулезно все проанализировать.

– Я могу познакомиться с этой доступной вам информацией? – спросил Турецкий.

– Только в том случае, если в этом будет реальная необходимость.

В том, в этом, вот же ж блин.

– Интересно. А кто будет определять меру необходимости? – начал заводиться Турецкий. Так всегда, у них там подковерные игры: как бы кому ненароком на любимую мозоль не наступить, а следствие тычется, как слепой котенок, из угла в угол. Сейчас у них конфронтация, и они компромат друг на друга собирают, а потом помирятся – и всю работу тому же коту под хвост.

– Вам, – как бы читая мысли «важняка», поспешил успокоить Яриловец, – как только выяснится, что возможность убийства не исключена, я тут же представлю все имеющиеся у меня сведения.

Вице– премьер убежал, так и не успев отдышаться. Зачем он вообще появлялся, так и осталось для Турецкого загадкой. Может, палец свой показать? Эти начальники, ей-богу, думают, что все завертится быстрее и качественней после их высочайшего личного благословения. Ничего нового-то не сказал, только туману напустил, после такого предисловия в любом насморке почудятся происки мирового империализма.

С тяжелым чувством и гудящей непонятно от чего головой Турецкий читал документы, подсунутые Меркуловым.

"…В 6.45 в кабине лифта дома No 21 по Краснопресненской набережной обнаружен труп мужчины 50-55 лет с электрическим ожогом кисти правой руки без признаков насильственной смерти.

Осмотр лифта показал, что кнопочная панель была неисправна, часть кнопок разрушена. Кроме того, имеется выход на поверхность оголенных проводов, находящихся под напряжением.

Пол в кабине был залит водой, что, возможно, способствовало прохождению электрического заряда через тело…

Посмертное положение тела было изменено обнаружившим труп Засядько Е. Е., который, по его словам, пытался оказать первую помощь, подозревая, что пострадавший еще жив…

Пострадавший, по свидетельству жителей дома No 21 по Краснопресненской набережной, Катанян Борис Николаевич, проживавший в том же доме в кв. 47".