И дам вам сердце новое

— Что? — Женя уже не скрывала беспокойства. Сафронов ее проигнорировал. Женя следила за его крупными руками. Вадим Владимирович, несмотря на гламурный образ, созданный масс-медиа, в отличие от Станислава, явно не тратил время на походы к мастерам маникюра. Кожа на пальцах возле ногтей потрескалась, была видна запекшаяся кровь. И эти странные шрамы, время от времени мелькающие в широких рукавах белого халата. «Именно так и должны выглядеть мужские руки», — почему-то подумала Женя. Она испытывала странное чувство. Как будто беспокойство все еще было в ней, но оно осело где-то в глубине, уступив место надежде. Вадим Владимирович явно знал, что делал. Недаром его все чаще стали называть новым Амосовым — гением кардиохирургии. Женя, прочитавшая биографию академика несколько лет тому назад, тут же признала — такие люди имеют право на сложный характер.

— Пойдем, друг мой, сейчас тебе сделают кардиограмму, и посмотрим тебя на УЗИ, — Сафронов разговаривал с мальчиком мягко и твердо одновременно. Словно любящий отец, который точно знает, что нужно сыну, и никогда не даст его в обиду.

Лева покорно кивнул и быстро оделся. Когда он натягивал на себя новую ультрамодную футболку, Женя отметила, как выпирают кости сквозь тонкую кожу. Словно чужой организм набирал силу под тончайшим папирусом и любое неловкое движение могло прорвать эту прозрачную голубоватую кожу, растерзать маленькое тельце, выпустив на свет уродливое чудовище. И навсегда разрушить это чудо природы.

Чтобы отогнать от себя глупые мысли, Женя снова взяла Леву за руку. Кажется, ей это легкое рукопожатие было нужно больше, чем самому мальчику.

— Куда идти? — фальшиво бодро поинтересовалась она, пытаясь сдержать дрожь в голосе.

Вадим бросил на нее заинтересованный взгляд. Надо же, он в очередной раз ошибся в оценке этой девушки. Он, такой умный, взрослый, прожженный и циничный. Вначале принял ее за деревенскую дурочку, и ей удалось довольно долго водить его за нос, пока она сама не решила продемонстрировать свой интеллект. Затем он перевел ее в ранг хитроумной стервы. Тип женщин, который всегда ему импонировал, — покойная жена была такой же. Упрямой, своевольной.

А затем раз, и Женя вдруг обнажилась перед ним. Все чувства как на ладони. Она, по всей видимости, и сама не осознавала происходящее. Это проявлялось, только когда она находилась рядом с мальчишкой. Она, оказывается, действительно умеет любить. Он видел это чувство много раз — в глазах, словах, жестах матерей, лежавших в его клинике с больными детьми. Но это была любовь отчаянная, жертвенная, полное самоотречение и растворение в другом человеке. А здесь все было наоборот. Каким-то непостижимым образом тоненький, трогательный мальчик, в котором невероятным чудом еще теплилась жизнь, казалось, наполнял эту красивую женщину силой, придавал ей решимости. Вадим Владимирович не успел толком разобраться в своих мыслях. Скорее, они просто пронеслись у него в голове, он смог поймать лишь хвост всей этой логической цепочки — странные взаимоотношения молодой девушки и маленького мальчика, связанных каким-то непостижимым образом. Он снова сосредоточился на рабочих аспектах. То, что он услышал и увидел во время осмотра и почерпнул из записей своих коллег, ему очень не понравилось.

Кардиограмма и УЗИ сердца лишь подтвердили его догадки. Все оказалось намного сложнее и неоднозначнее, чем показалось ему на первый взгляд. Заболевание очень редкое у детей и оттого еще более сложное. Присутствие Артемия в городе было невиданной удачей. Он единственный, кто сможет попытаться спасти пацана. Ключевое слово здесь попытаться.

Вот уже несколько минут Женя пыталась поймать взгляд Сафронова, но тот ушел куда-то глубоко в себя. Она слышала биение собственного сердца, отдававшееся в ушах и каждый раз ухавшее куда-то все ниже. Она хотела спросить, но боялась. Лева оказался смелее.

— Я умру? — безыскусно спросил он, глядя в глаза Сафронову. Тот словно пришел в себя, присел перед Левой, чтобы оказаться с ним на одном уровне, и посмотрел прямо в глаза.

— Мы все когда-нибудь умрем, — так же прямо ответил Вадим Владимирович. — Но я постараюсь сделать так, чтобы в ближайшем будущем с тобой этого не случилось.

— Вы меня вылечите? — Лева был еще слишком мал, чтобы рассмотреть за длинными путаными словами настоящее значение, которое увидела Женя.

— Знаешь что, пойдем ко мне, выпьем чаю, и я тебе расскажу о врачах, — предложил Вадим Владимирович и направился к выходу из комнаты. Пожилой врач, только что смотревший Леву, окликнул его.

— Вадим Владимирович, заключение?

— Передайте на ресепшен, я увидел достаточно.

Жене очень хотелось вырвать у доктора этот листок и провести вечер в Интернете, разбираясь во врачебных каракулях, читая форумы и доводя себя до отчаяния, но она сдержалась и последовала за Вадимом. Впервые в жизни ей предстояло полностью положиться на другого человека. Это было одновременно и заманчиво, и невероятно страшно.