И дети их после них

Стеф приготовила себе лазанью и пообедала одна, глядя очередную серию «Залива Опасный». Потом поднялась к себе в комнату. Ей было немного грустно, она чувствовала себя усталой. Иногда ей все осточертевало, даже эта комната – результат одной занятной эпопеи. Вначале ее детская находилась напротив спальни родителей. Лет в двенадцать-тринадцать она начала обрабатывать их, что ей пора бы поменять комнату. Воображение рисовало ей разные решения этой проблемы, самое затратное заключалось в перестройке чердака. На нем и остановились. Только вот беда, зимой температура там падала ниже нулевой, а летом – поднималась чуть ли не до сорока градусов. Теплоизоляция, вентиляция, кондиционер – все это вылилось в пятнадцать тысяч. Зато теперь у Стеф была собственная хата с потрясающим видом и уютный уголок с множеством подушек у окна под скатом крыши – как в Америке. Да, и персональная ванная в придачу.

Чтобы прогнать скуку, девушка решила взять в руки книжку. Ее вечно доставали со всех сторон: читать надо, читать. Ее библиотека состояла в основном из книг школьной программы, Золя, Мопассан, «Мнимый больной», Расин. Были и другие, которые нравились ей больше. Вот уже месяц она пыталась вникнуть в суть этой прикольной истории про «Большого Мольна»[12]. Про любовь. Хотя там все так туманно, сплошные сомнения и нерешительность. Хотя она не могла сказать, что книга ей не нравится. Была в ней какая-то особая атмосфера, очень подходившая ей временами, когда она чувствовала усталость или после переедания. Она открыла ящик стола, где лежали батончики «Балисто», взяла один, сунула в рот. Шоколад начал таять на языке, а она снова принялась за чтение. В комнате было жарко, проникавший через открытые окна воздух шевелил пастельные шторы. Умяв еще два «Балисто», она задремала. Вскочила через двадцать минут, вся красная от жары, с противным запахом во рту. За окном злобно сигналил скутер Клем. А ведь еще не было и половины третьего.

– Я побыстрее смылась из дома. А то папаша опять стал мне парить мозги с этим подготовительным отделением.

– А ты что, не хочешь больше идти на подготовительное?

– Да хочу, хочу, но сегодня еще только шестое августа. Задолбали, блин!

Стеф стало смешно. Прикольная эта Клем, ведет себя то как пай-девочка, то как настоящая оторва, и наглости ей не занимать. А ведь перешла в выпускной класс со средним баллом шестнадцать. Стеф до нее далеко.

– И еще, я так быстро удрала, что забыла взять тебе шлем, просто из головы вылетело.

– Супер.

– Ну да, прости. Давай садись.

Стеф оседлала скутер и ухватила подружку за талию. В пяти метрах их уже было не отличить друг от друга: одинаковые шмотки, одинаковые шлепки, конские хвосты у обеих. Гнусаво взвыв, скутер умчал их прочь.

В этот час на улице мало кого можно было встретить. Работающие все сидели по офисам, по машинам или по кемпингам. Старички отдыхали в прохладе дома. Только подростки в такую жару искали на свою задницу приключений. Воздух становился мягче от скорости, а ветер – шелковистее, и эту мягкость, эту шелковистость девчонки ощущали голыми ногами. Стеф смотрела поверх плеча подруги на дорогу. Они неслись вперед, как микроскопические ракеты, чувствуя себя обалденно свободными и молча подсчитывая чудеса, которые обещала им жизнь.

Когда они прибыли на место, Симон, его брат и их прикольный приятель-волосатик по имени Родриг сидели в тени рампы. С ними была девица, которую они раньше никогда не видели.

– Кто это?

– Не знаю.

Пока Клеманс ставила скутер на подпорку, Стеф машинально перевязала свой конский хвост. Все поздоровались, даже эта девица, она к тому же еще и улыбалась. Обстановка была не самая дружеская. Стеф смотрела на новенькую со скрытым недоверием. Сесть девчонки не решались.

– Что делаете? – спросила Клем.

– Да так, ничего особенного.

Ромен, брат Симона, держал в руке только что зажженный косяк.

– Так у вас и травка есть?

– Это от Анн, – пояснил паренек, показывая на не известно откуда взявшуюся девицу.

– Она бельгийка, – добавил Родриг, как будто это все объясняло.

– Надо же.

Стеф улыбнулась ей как можно любезнее. Девчонки всё не садились, стояли как дуры.

– Она отдыхает в кемпинге с родными. Они там курят без передышки, просто психи какие-то.

– Круто.

– Ты откуда?

– Из Брюсселя, – ответила Анн.

– Супер, – сказала Стеф.

Она разглядывала ее ноги, лицо. Для бельгийки эта сучка была слишком темненькой. Светлые глаза совсем не подходили к цвету кожи. А стрижка – вообще отстой. Стеф с подругами носили длинные волосы, закалывали их заколками, стягивали резинками. Волосы – это было их богатство, они ухаживали за ними всю жизнь, а эта овца обрилась чуть ли не наголо, не то панк, не то Патти Смит. И естественно, под синей футболкой ни намека на лифчик. Стеф готова была взвыть от злости.