И девять ждут тебя карет

Когда, начав новую партию, игроки стали внимательно следить за своим товарищем, сдававшим карты, я тихонько подозвала официанта, кивнула на прощание мадам за прилавком и вышла из кафе. Никто не пошел за мной – только Филипп.

Глава 18

Оставь меня, но не в последний миг,
Когда от мелких бед я ослабею.
Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
Что это горе всех невзгод больнее.

Шекспир. Сонет 90[22]

Вилла Мирей стояла у самого озера Леман. Это был один из многих богатых домов – их можно было даже назвать дворцами, – окаймляющих озерный берег. К каждому из них вела тщательно вымощенная узкая дорога на несколько сот футов ниже уровня главного бульвара. Каждый дом был окружен густым садом, который отделяли от дороги высокие стены и крепкие ворота.

Уже стемнело, когда мы дошли до виллы Мирей. Ворота были закрыты, и, когда мы остановились снаружи, в саду послышался звон тяжелой цепи и басовитый собачий лай.

– Это Беппо, – прошептал Филипп.

– Он знает тебя?

– Нет… не знаю. Я его боюсь.

Дверь сторожки открылась, и из нее вырвался луч света, осветивший темные деревья у ворот. Женский голос что-то визгливо крикнул. Лай умолк, сменившись глухим ворчанием. Дверь сторожки снова затворилась, и сад погрузился в тень.

– Есть другой вход? – спросила я.

– Можно войти со стороны озера. Сад спускается к берегу, и там есть маленькая пристань. Но я не знаю дороги вдоль берега.

– Найдем.

– Мы пойдем дальше?

Голос Филиппа звучал жалобно и капризно; казалось, он сейчас заплачет от усталости.

– Только найдем дорогу к озеру. Мы ведь не можем пройти мимо Беппо и консьержки; как ее зовут?

– Вуату.

– Может быть, ты пойдешь прямо к ней…

– Нет.

– Она ничего тебе не сделает, Филипп, – сказала я.

– Она позвонит моему дяде Леону, правда ведь?

– Наверное, позвонит.

– И приедет мой кузен Рауль?

– Может быть.

Филипп посмотрел на меня:

– Я лучше подожду дядю Ипполита. Вы сказали, мы можем подождать.

– Хорошо. Подождем.

– А вы разве не хотите подождать дядю Ипполита?

– Хочу.

– Ну ладно, – вздохнул Филипп, – может быть, мы сможем быстро найти дорогу к озеру.

И мы нашли ее – через три дома от виллы Мирей. Небольшая калитка, повисшая на петлях, вела в темный сад. Мы осторожно проскользнули в калитку и увидели темную громаду дома среди чернеющих в легком тумане деревьев. Стояла полная тишина. Мы без всяких помех прокрались по длинной петляющей дорожке к широкому, заросшему травой газону, потом снова к высоким деревьям и наконец услышали плеск волн озера.

Ночь была безлунная, звезды закрыты облаками.

Над озером туман лежал неровными клочками: кое-где плотный и бледный, как вата, на фоне темной дали; кое-где прозрачная дымка на воде, словно испарина от дыхания на темном стекле; кое-где матовая полоса, будто провели пальцем по бархату. Длинные прозрачные облака пара поднимались от воды и тянулись к берегу, окутывая деревья. Волны глухо ударяли о берег рядом с нами, когда мы тихо шли к саду виллы Мирей. Ночь была теплая, но от воды веяло холодом, и туман дышал на нас сыростью, пробиравшей до костей.

– Вот пристань, – шепнул Филипп. – Я знаю, где ключи. Войдем?

У пристани стояло небольшое квадратное двухэтажное здание, где хранились лодки; оно возвышалось прямо над водой, у маленькой искусственной бухточки, образованной двумя изогнутыми каменными насыпями. Берег здесь был очень узким, и крутой спуск вел к воде от площадки, густо заросшей деревьями, которые шли от берега вверх, обрамляя со всех сторон сад виллы Мирей. Высокие березы свесили ветви над крышей домика. В темноте, под покровом тумана, невозможно было разглядеть все в деталях, но общее впечатление заброшенности, шум деревьев и плеск волн отнюдь не подняли наше настроение.

– Я хочу пройти в сад и заглянуть в дом, – решительно сказала я. – Твой дядя Ипполит, должно быть, уже приехал. Может быть, ты подождешь здесь? Ты можешь войти внутрь и запереть дверь, мы договоримся насчет условного сигнала…

– Нет, – так же решительно ответил Филипп.

– Ладно. Тогда пойдем вместе. Только очень осторожно, хорошо?

– Мадам Вуату глухая, – заметил Филипп.

– Может быть. Но Беппо не глухой. Пошли, малыш.

Берег был глинистый и скользкий, мокрые листья кучами лежали между корнями берез. Над ним был небольшой парк, где под высокими деревьями росла трава. Мы крались от ствола к стволу, только что пробившаяся мокрая весенняя травка мягко стелилась под ногами, слабо пахло фиалками. Мы прошли ряды тополей, потом диких каштанов. Я касалась руками жесткой коры, липкие почки прилипали к ладоням. Свисающие ветви плакучей ивы обдавали нас брызгами, низко нависали над головой, словно преграждая путь. Мы едва пробились сквозь заросли ивы, такие густые, что образовывали сплошной шатер, и остановились. Мы были у самого дома. Ивы обрамляли ухоженную лужайку, примерно за тридцать ярдов от нее находилась терраса. Почти у наших ног металлическим блеском светился небольшой бассейн, и над ним я различала что-то вроде статуи.