И девять ждут тебя карет

– Тогда, может быть, вы будете настолько любезны, что объясните мне, какого черта вы стояли в туман на самой середине дороги? Еще немного – и попали бы под машину. Вы были чертовски близки к гибели и, честное слово, сами были бы виноваты.

Я испытала легкий шок. К тому же я не привыкла служить мишенью для таких крепких выражений. Я перестала разглаживать пальто и, подняв голову, посмотрела прямо в глаза Раулю.

– Эта дорога – частное владение, и я имею полное право стоять посреди нее, сидеть или даже лежать, если захочу! Я не ожидала, что вы приедете; просто забыла! И во всяком случае, вы не имеете права ехать с такой скоростью, частное владение это или нет!

Наступила пауза. У меня было впечатление, что Рауль как-то удивлен и обескуражен. Потом он мягко сказал:

– Я делал всего пятьдесят и знаю дорогу как свои пять пальцев.

– Пятьдесят! – Голос мой прозвучал визгливо, и я возненавидела себя за это. – Что за… ах, конечно, пятьдесят километров.

– Что же еще?

– Все равно это слишком большая скорость, да еще в такой туман!

– Я прекрасно видел дорогу, а машина садится на поворотах, как наседка на яйца.

Он говорил немного насмешливо, и это рассердило меня еще больше.

– Ваша наседка меня чуть не задавила, – резко сказала я.

– Знаю. Но я не ожидал, что в это время кто-то будет стоять на мосту…

Он внезапно остановился, насмешка в голосе стала еще более ощутимой:

– Черт возьми, почему я должен стоять здесь на дороге и оправдываться в том, что не переехал вас? Может быть, теперь вы все же окажете мне любезность и объясните, почему, как сами только что сказали, имеете полное право стоять – или лежать? – на середине именно этой дороги, являющейся частным владением? Знаете, это ведь мое… это владение Вальми.

Я была занята тем, что вытирала о носовой платок испачканные в грязи руки.

– Да, – сказала я. – Я здесь живу.

Рауль удивленно поднял голову, и я заметила, что он немного сощурился, разглядывая меня в слабом лунном свете.

– Да, конечно, – сказал он. – Но вы ведь не одна из…

– Служанок? – подсказала я. – До некоторой степени. Я гувернантка Филиппа.

– Но мне сказали, что найдут для него английскую девушку, – медленно произнес Рауль.

Эти слова были словно удар в солнечное сплетение. Только сейчас я поняла, что весь наш разговор шел на французском. Буквально выбитая из колеи, я отвечала ему не задумываясь на том же языке, которым он заговорил со мной.

– Я… я забыла, – сказала я еле слышно.

– Так вы англичанка? – очень удивленно спросил он.

Я кивнула:

– Линда Мартин из Лондона. Я здесь уже три недели.

– Тогда разрешите поздравить вас с успехами в изучении французского языка, мисс Мартин.

Голос его звучал немного сухо.

После второго шока я окончательно потеряла самообладание. Неприязнь, которая послышалась мне в голосе Рауля, так напоминала мне Леона де Вальми, что неожиданно для себя я сказала жалобным тоном:

– Вы прекрасно понимаете, что я научилась говорить по-французски не за эти три недели, мсье де Вальми, поэтому не стоит оскорблять меня после того, как чуть не убили.

Это было явной несправедливостью, и я ожидала, что он ответит мне так, как я того заслуживала. Но он лишь сказал:

– Простите. Как вы думаете: вы можете идти? Мне не следовало задерживать вас разговорами. Вы, наверное, все-таки здорово ушиблись. Сядьте в машину, я отвезу вас домой.

Как и отец, он умел обезоружить… Я помимо воли послушно соскользнула с парапета и встала на ноги; он поддержал меня, взяв за локти.

– Все в порядке, – сказала я.

Но, попытавшись сделать шаг к машине, я почувствовала, что колени все еще дрожат, и была очень благодарна Раулю за помощь.

– Вы хромаете. Наверное, вам больно ходить, – быстро сказал Рауль.

– Вы тут ни при чем, – успокоила я его. – Я поскользнулась и упала, когда хотела отбежать в сторону. Наверное, ободрала коленку, и только, уверяю вас. Честное слово, это все.

– Ну вот что, думаю, чем скорее я отвезу вас в замок и дам что-нибудь выпить, тем лучше. Боюсь, вам придется войти со стороны водителя. Другую дверцу сейчас нам не открыть.

Да, он был прав. Длинная машина, пытаясь обогнуть меня, скользнула по мокрому асфальту и съехала на самую обочину дороги за мостом. Дорога в этом месте переходила в залитый жидкой грязью травянистый склон, к счастью не очень крутой, но все же машина довольно сильно накренилась.

Я с виноватым видом посмотрела на машину, потом перевела глаза на бесстрастное лицо Рауля де Вальми:

– А машина… машина ведь не повреждена?

– Не думаю. Подождете на дороге, пока я ее поставлю как следует, или сядете в машину?

– Если вам все равно, мне кажется, я лучше сяду.

– Конечно.

Он открыл ближайшую дверцу, и я протиснулась внутрь, правда с трудом, потому что колено почти не сгибалось, и уселась рядом с водителем. Наклонившись над панелью управления, он нажал на что-то внизу, в темноте. Раздался щелчок, и передние фары зажглись, осветив простирающийся перед нами склон и первый поворот зигзага дороги – зубчатую белую стену камней и деревьев, не дальше чем за шесть футов от переднего бампера.

– Одну минуту.