«И дольше века длится век…». Пьесы, документальные повести, очерки, рецензии, письма, документы

«Берёшь кусок дерева, упругий, нежный и плотный. Любуешься им, определяешь его назначение. Потом идёшь на склад за красивой, грациозной трехдюймовой доской…».

Мне он сказал, что в самые горькие минуты своей жизни мечтал очутиться в девственном лесу, где множество прекрасных деревьев, под кожей шершавой и атласной которых таится их чудодейственная душа.

А потом, всё более воодушевляясь, Пьер Дегейтер вспоминал о каких-то, вероятно, наиболее дорогих для него как художника заказах:

«Вот представьте себе! Получаю я заказ нарезной шкаф с подставцем. Искусство – это наш домашний бог! Мы все на него молимся. Для этого шкафа я сделаю две большие резные филенки. На одной будет нимфа, опирающаяся коленом в шею мохнатой львицы, на другой – виноградная гроздь, персиковые плоды и цветущие лианы…».

Но такие заказы не были частыми! Приходилось делать и подёнщину. То, что шло на повседневный рынок, отстояло от настоящего искусства гораздо дальше. В большом почёте в буржуазных семьях были оленьи рога. Но охота для мелкой буржуазии, тем более – оленья, во Франции была слишком дорогой, почти недоступной, и тогда шли на бойкий рынок созданные мастерами-резчиками деревянные рога. Что делать! Приходилось выполнять и такую работу.

Вообще, товарищи, я бы попросил всех вас перечитать роман Ромена Роллана «Кола Брюньон». Он нам очень поможет в работе над фильмом!

Из пород деревьев Пьер особенно любил грушу. Она – прекрасный материал для деревянной скульптуры. Работать с таким деревом для Пьера было подлинным удовольствием. Уже на склоне лет он с гордостью показывал гостям диплом, выданные ему за изящную поделку почти полвека назад.

Меня спрашивали, был ли кто-нибудь для Дегейтера образцом и авторитетом в его ремесле. Как мне лично помнится из разговора с Пьером Дегейтером, себе за образец он брал рамы знаменитого Брусталоне, которого называли Микеланджело резьбы по дереву.

Брусталоне работал со знаменитым Франсуа Жакобом, тоже известным резчиком по дереву, создавшим известный стиль мебели, получивший впоследствии его имя.

Во Франции есть два известных стиля мебели, которые особенно славились: стиль «жакоб» и стиль «булль». Различие в стилях в том, что Булль применял в отделке и орнаментике и металл, оформляя столики бронзой. А Жакоб использовал для орнаментов и отделки перламутр, а главное – куски цветного дерева вроде бука, тиса, граба и дуба.

Стиль Жакоба был тем образцом, которому следовало большинство мастеров мебели Лилля, бывших в течение столетий королевскими мебельщиками. Именно Лилль снабжал мебелью дворцы Тюильри и Версаль.

Пьер Дегейтер был одним из мастеров «эбенистерии», чем он особенно гордился. Напомню, что «эбенистерия» – это работы из чёрного дерева.

А теперь несколько замечаний относительно характера мелкого производства в Лилле. В Лилле было множество мелких и средних предприятий кустарного типа. Работали и в мастерской, и у себя дома. Выдача работ на дом была своеобразным придатком к фабрике и мануфактуре. Этот ремесленный пролетариат сильно тяготел к социалистической партии. Ведь всё время проходила упорная, почти незаметная порою борьба этих групп ремесленного пролетариата с предпринимателями. Эта борьба проходила против тенденции предпринимателей объединять, укрупнять, подчинять себе эти маленькие мастерские. Мастера и подмастерья хотели сохранить за собою старые традиции цехов. Они не хотели идти к чужому станку, противились механизации производства. Им хотелось быть мастерами, художниками, а не наёмными рабочими.

И вот в результате – с одной стороны стачка, с другой – локаут. Радикальная социалистическая партия, или реформистская, как ее называли, то есть, так называемые «жёлтые» социалисты стояли между этими двумя силами.

Между прочим, именно с севера Франции и пришло это название – «жёлтые». Происхождение слова, ставшего термином, такое. В городе Крезо собралось своеобразное ЦК реформистской партии, собрания проходили в двухэтажном домике, окрашенном в жёлтый цвет. Так и вошло в историю, науку и политику это сочетание.

Находясь в таком серединном положении, реформистская партия постоянно проводила демагогическую политику. С одной стороны, она боролась с империализмом при помощи попыток социальных реформ, а с другой стороны – постоянно сдерживала слишком резкие революционные устремления. Вожди этой партии мечтали стать членами парламента, их влекли тёплые местечки.