И дорога к себе так длинна

Эльф так и не понял, то ли Летти действительно настолько наивна, что не понимает, как это может быть опасно, то ли просто прикидывается.

С каждым шагом в коридоре становилось все светлее. Казалось, кто-то невидимый идет рядом с Летисией и Элиашем, тащившими вудаша, и постепенно увеличивает яркость света.

Как выяснилось, путешественники оказались в длинном коридоре. Стены его были обиты светло-серыми плитами, на потолке разместились круглые фонари, кое-где виднелись деревянные двери, но эльф и дриада упрямо шли вперед – туда, куда указывала стрелка. Она не оставалась на месте, а плавно двигалась по стене вперед вместе с путешественниками. К тому моменту, как в коридоре зажглись фонари, указатель поменял цвет, из желтого стал алым, но надпись над ним – «Лечебная комната» – осталась прежней.

Внезапно створки одной из дверей раздвинулись в стороны. Стрелка мигнула, свернулась кольцом, указывая на собственный хвост, крутнулась на месте и исчезла.

Летти и Элиаш переглянулись и шагнули вперед. Выбора у них просто не было. Совершенно забытый Мяу обиженно хлюпнул и вкатился вслед за ними.

И с точки зрения эльфа, и по мысли дриады помещение меньше всего напоминало медицинский кабинет или лечебную комнату, тут уж называй как хочешь. Хотя бы потому, что в самой комнате не было ничего и никого. Ни шкафа с лекарствами, ни столика с медицинскими инструментами, ни даже врача. Лишь из одной беленой стены вырастала широкая то ли полка, то ли кровать.

Что думал по поводу этого помещения заглот, осталось тайной.

– Уложите пациента на лежанку, – флегматично предложил откуда-то сверху ровный металлический голос.

После некоторых раздумий путешественники решили подчиниться приказу. Все равно хуже уже не будет.

Едва Матей оказался на этой странной полке, как над ним вырос округлый полупрозрачный купол. По полусфере забегали разноцветные огоньки, и все тот же голос, доносившийся откуда-то сверху, поведал:

– Предварительный основной диагноз: обезвоживание. Предварительный дополнительный диагноз: болевой шок. Ориентировочный срок лечения – пятнадцать часов.

Лампочки мигнули напоследок, и купол вместе с Матеем плавно задвинулся в стену, словно его никогда и не было.

– А… А… А… Что это такое?! – взвизгнула дриада, понявшая из услышанного хорошо если половину. – Это куда?! Это зачем?! Элиаш, сделай что-нибудь!

В отличие от нее, Элиаш понял чуть больше. В частности то, что мешать механизму не стоит. Правда, поведать об этом дриаде он не успел.

– Да не будет с ним ничего… Подлечат, и станет как новенький, – благодушно сообщил новый голос. В этом голосе, в отличие от предыдущего, слышались какие-то интонации. Да и был он не металлическим, а теплым, мягким и очень приятным.

Впрочем, дриаде хватило того, что его обладателя не было видно.

– Кто здесь? – Девушка шарахнулась за спину эльфа.

Она и сама не могла бы сказать, что ее так напугало и почему она не побоялась первого голоса, а второй поверг в такой ужас.

– «Здесь» – это где? – В голосе зазвучала легкая ирония.

Дриада выглянула из-за спины Элиаша:

– Ну… Здесь! – Широкий взмах рукой должен был охватить все помещение.

– А поконкретнее?

– А может, – не выдержал молчавший до этого времени эльф, – вы перестанете шутить и покажетесь?

Тихий вздох:

– Если бы я был на это способен… Впрочем, если вы настаиваете… Следуйте за указателем. – На стене вспыхнула новая стрела.

– А… – чуть успокоившаяся девушка оглянулась на стену, в которой скрылся саркофаг с Матеем.

– С вашим спутником все будет в полном порядке. Обещаю. Как и было сказано, примерно через пятнадцать часов – продолжительность лечения может варьироваться – он будет полностью здоров.

И почему-то на этот раз Летти поверила неизвестному.

Новый указатель привел дриаду, эльфа и заглота, катившегося вслед за двуногими, в небольшое помещение. На полу был расстелен пушистый зеленый ковер, у дальней стены – диван и кресла, вокруг круглого столика разместилось несколько стульев с гнутыми ножками, на стене висели картины. На одной из картин была изображена веселая смеющаяся пара: он – усатый, крепко сложенный, в серьезном черном костюме, она – хрупкая, золотоволосая, в легком сарафане. На глазах у обоих очки. На второй картине был запечатлен серьезный карапуз лет шести от роду. В серых наглаженных брюках и рубашке с бабочкой, он казался старше своего возраста.

– И? – удивленно заозиралась дриада, пытаясь разглядеть собеседника, приведшего их сюда. – Где вы?

– Присядьте, вон кресла. – Кажется, в голосе неизвестного проскользнула легкая ирония. – Объяснять долго.

Путешественники переглянулись и не придумали ничего лучше, кроме как послушаться говорящего.

– Ну? – Первой, как обычно, не выдержала дриада.

Тихий грустный смешок.

В дальнем углу комнаты вдруг появилось неясное мерцание. Крошечные искорки загорались под самым потолком, падали на ковер, вновь взлетали ввысь.