И друг может предать (СИ)

— Увы, видимо меня тоже, — парень взглянул на меня таким взглядом, что сразу стало понятно — этой фразой я признала своё поражение, протянула белый флаг. Рука парня опустилась на грудь, сдавливая, сминая, от чего из горла вырвался громкий стон. В другое время, я бы испугалась, что прислуга могла услышать, но не сейчас.

Пальцы проворно начали расстегивать рубашку на парне, а я почувствовала, как с меня, не особо заботясь о состоянии одежды, грубо пытаются содрать мягкий синий шифон. Удивительно, но ткань выстояла. А я меж тем справилась с пуговичками и, на удивление, робко дотронулась до груди этого мужчины, поскольку парнем я бы его назвать сейчас не смогла при всём желании. Он вздрогнул от моего прикосновения, а когда рука неосознанно пошла вниз по напряженным мышцам — шумно выдохнул.

В этот момент парень, до этого целующий лицо, шею и декольте — словом, всё, до чего смог дотянуться, не мешая исследовать его, внезапно переместил руки вниз и, схватив за бедра, резко подхватил, сажая на рядом стоящий стол.

— Алекс, — выдохнула внезапно, потому что в этот момент он оставил на моей шее очередной засос, не заботясь о последствиях.

— Что? — он взглянул в мои глаза, в это же время скользя руками по ногам, приподнимая лёгкий подол платья. — Ты возбуждена не меньше, поверь мне, внешне ты вся молишь, чтобы я наконец уже помог тебе, доставил удовлетворение, так думай уже потом о том, какой ужас совершила.

Самое страшное, что он был прав — все угрызения совести и ужас от того, что произойдёт, ушли на второй план, мне просто хотелось, чтобы он уже вошёл в меня. Как будто чувствуя эти мысли, парень наконец задрал до конца платье, сильнее раздвигая ноги, коленками которых сжимала его бёдра — я даже не обратила внимание, когда успела сделать это.

Пряжка ремня, как всегда бывает в важный момент, резко решила не поддаваться, от чего парень злобно шипел, но снять без этого штаны не смог бы.

— Давай уже, — стало внезапно холодно и даже страшно. Я доверчиво, но как-то отрешённо уперлась лбом в плечо парня, и, хоть он стоял не вплотную, попыталась прижаться к нему грудью, в надежде хоть немного согреться. Тем временем, он, наконец, разделался с ненужным предметом гардероба, а я прикрыла глаза и взмолилась, чтобы боль была не такой сильной, как представлялась.

— Ого! — в последний момент нас прервал Сат, который появился из неоткуда, держа в руках набор баночек и скляночек. — Всё же я вам помешал… — парень был обескуражен и шокирован.

— Нет, стой! — внезапной волной помутнение спало, и, толкнув Алекса в грудь, заставляя попятиться, я резко соскочила со стола, подлетая к властителю Ада, с надеждой протягивая руку. Парень, сосредоточенно глядя мне в лицо, протянул одну из бутылочек, пытаясь не смотреть ниже, за что я ему была безумно благодарна. Варево оказывается нестерпимо горьким, оно жжёт горло, но туман безумия наконец отступает.

— Это лекарство, — отдаёт он такой же бутылёк Алексу. — А в баночке противоядие, его нужно принимать три раза с интервалами около получаса.

— Спасибо, Сат, — поднимаю на него глаза и тут же будто лечу в ледяную воду.

— Не стоит, — его голос слишком спокоен, он смотрит на нас, как на какую-то прислугу, не заслуживающую внимания. — Удачи, — и растворяется в воздухе. В моём горле застывает горький всхлип, а затем приходит и осознание — я бы тоже после такой картины так себя вела с теми, кто обещал выстоять против соблазна. А мы не смогли, сломались, и если бы не Сат, так бы и завершили наше приключение.

— Яра, что ты, в самом деле, он лишь бушует, застав свою любимую в шаге от измены с другим. Остынет, и ты с ним поговоришь, — выпив часть жидкости, попытался успокоить Алекс.

— Любимую? — посмотрела я на него с горечью. Конечно, мне хотелось, чтобы хоть кому-то я была нужна просто так, не из-за пользы или помощи, а за любимые черты лица, цвет глаз, умение говорить глупости или за что там любят, но с Сатом это было бы как минимум безнадежно — зачем ему я, какая-то глупая ведьма. — Он — властелин Ада, а я всего лишь обычная ведьма, почти попавшая в рабство самоуверенного принца, выполняющая все его прихоти. Что может быть между нами? — подняла на рыжего взгляд, желая увидеть, как он в очередной раз злорадствует мне. Но, увы…

— С чего ты это взяла? — он присел на край стола, куда ещё недавно сажал и меня, рубашка до сих пор была расстегнута, а рукава он успел как-то непостижимо быстро закатать, и ворошил волосы на голове, видимо, чувствуя себя неловко. — Он так бесился, что совершенно точно что-то к тебе чувствует.

— Бред, — фыркнула, некстати вспомнила момент у костра. — Он может быть таким же лицемером, как и ты. Ты тоже можешь быть разным: милым, добрым, смешным, романтичным, жестоким, мерзким, эгоистичным. Иногда я даже затрудняюсь ответить, какой же ты на самом деле, о чём думаешь, не очередная ли маска на тебе!

— Но злоба у него была вполне отчётливая, — заверил он меня. — Уж поверь, не лезь к нему сейчас, дай время успокоиться. Я думаю, он не дурак и поймёт, что всё это из-за цветочков, не более того.