И друг может предать (СИ)

— Тогда хотя бы тебе спокойной ночи, — пожелала ему, глядя, как тот уходит, напоследок оглянувшись. Дверь захлопнулась, а я улеглась на спину, глядя в полупрозрачный балдахин, хотя он был по цвету идентичным потолку, а значит, и не было особого смысла в желании смотреть сквозь него. Я пыталась прикрыть глаза, пыталась заснуть, но как только погружалась в дремоту, тут же начинала задыхаться от непонятного ужаса, который начинал переполнять ещё не восстановившие моральное равновесие, сердце и разум. Я пыталась смотреть в окно, звёзды весело подмигивали мне, не зная бед, а кроме них и сверчков, что оглушительно громко стрекотали, донося звук и до второго этажа, не было слышно ни единого шороха, ни одного шума. И тогда всё вокруг начинало пугать. Я пыталась сидеть и думать хоть о чём-нибудь, но дух сна не отставал, и тогда, тихо поднявшись, решилась на немыслимую вещь. Пусть он меня гонит или злится, но я не могу быть одна в помещении — ещё немного и сойду с ума. Я прошлепала босыми ногами по полу, подмечая, что неплохо бы положить здесь ковёр. Замерев перед разделяющей покои дверью, я через секунду нажала на ручку, открывая для себя новый мир.

Комната Алекса мне понравилась больше: в приятных рыже-коричневых тонах, всё было на удивление просто, но очень уютно. Такую бы комнату я предпочла в замен своей. Мелькнула мысль потребовать обмен, но я одёрнула себя, напоминая, что Алекс всё же мне не друг, пусть и ведёт себя на удивление по-братски, дружелюбно, хотя мог бы лишь приказывать как в начале, не давая и возможности откосить от его требований, как и говорили о нём слухи: жестоком и беспощадном тиране. А может они лгали, и он на самом деле не такой и плохой? Да, он умеет быть устрашающим и крайне циничным, но в нём есть и прикрытые стеной хорошие чувства: сострадание и желание помочь.

— Что тебе нужно, Яра? — пока я робко оглядывала комнату, парень пошевелился на кровати, поднимая голову. — Ты похожа на кошку, что запустили в новый дом: ещё трусишь, но всё интересно, дай момент — и угробишь какую-нибудь вещь!

— Вот неправда! — возмутилась. — И в мыслях не было ничего ломать!

— Я сказал образно, — окончательно его голос стал обычным, отбрасывая сонные нотки. — Что ты хотела?

— Можно я у тебя посижу? — робко попросила. — Одна в комнате я сойду с ума.

— Ладно уж, — с глубоким вздохом, будто делал большое одолжение, согласился он. — Иди сюда! — я робко преодолела расстояние до кровати, а когда парень сдвинулся чуть в бок, вообще стушевалась. — Чего ты? — не понял он. — Ложись уж рядом, не стоять же всю ночь собралась?

— Да я не против, — он даже не стал слушать мои препирательства, сгрёб за талию, укладывая рядом, накрывая новым одеялом, которое невесть откуда появилось. Было очень неуютно под взглядом парня устраиваться на отданной мне в пользование подушке и укрываться одеялом, но он тут же отвернулся в другую сторону, показывая абсолютное равнодушие к происходящему. Я успокоилась и даже поняла, что его кровать мягче моей. Стало по-детски обидно, я укуталась по нос в одеяло, чувствуя, что когда под боком кто-то есть живой, страх недовольно уходит.

— Спи уже, как гусеница шевелишься, мне спать мешаешь, — парень сгрёб меня левой рукой поближе к себе, как я и была в коконе из одеяла, прижимая к кровати, чтобы меньше шевелилось. От чего-то из-за руки, хоть и довольно сильно прижимавшей к её владельцу, но стало чуть теплее на душе, а тревога окончательно ушла, оставляя лишь усталость, и я погрузила в приятную тьму сознание.

***

Сильный стук в дверь избавил меня от дремоты. Заворочавшись в одеяле, я лишь ещё плотнее сомкнула его над своей головой, пытаясь отгородиться от звука, который и не думал исчезать.

— Алекс, я знаю, что ты прибыл, даже не думай делать вид, что тебя тут нет, — только не говорите мне, что сейчас в комнату ворвётся его невестушка, так быстро вылечившаяся, и начнёт устраивать мне разнос. А весь шик будет, если самого парня не будет. На месте, я имею в виду.

— Я-я-я-яр, — послышался справа от меня глухой стон отчаянья, а через секунду его рука, нагло пробравшись под моё одеяло, притянула к парню. — Подыграй, я тебя молю, иначе она меня в могилу сведёт.

— Раньше меня? — недовольно открыла один глаз и всё же соизволила выбраться из кокона, в коем и проспала всю ночь. — Не могу ей подарить такое удовольствие, это лишь моя привилегия!

— Я тоже так считаю, — его пальцы прошлись по бедру к коленке, и я гневно зашипела:

— Если я согласилась подыграть, это не значит, что меня можно лапать.

— Ладно тебе, — он с полуулыбкой фыркнул, быстро и окончательно перетягивая меня под своё одеяло, приткнул мою спину к своей груди, а лицом зарылся в волосы, на ходу подметив: — А уже тем противным гелем не пахнет.