И друг может предать (СИ)

— Не по зубам вам оказалась, Ваше Величество. А наш договор я сумею разорвать, не волнуйтесь, — мотнула головой. — Даже не ищите, на земли вам путь закрыт, а за её пределами я имею покровителей, — как великолепно прозвучала фраза про Сата. — Лучше найдите другую игрушку, или даже свою невесту. Она тоже неплохо подойдёт, её тоже нужно будет добиться, — сделала шаг назад, упираясь спиной в оконное стекло. — Ах, да, держите свой подарок, — внезапно вспомнила и кинула ему осколок малахита, что удачно лежал на подоконнике, хотя внутри что-то противилось и пыталось не отдать столь ценную вещь. А дальше мои действия были делом техники: толкнулась сильнее, и витражи не выдержали, с хрустом ломаясь за спиной и осыпаясь миллионом осколков на пол и за пределы помещения, в окно. Туда же устремилось и тело, хотя я была на удивление спокойной, чувствовала, что успею взлететь. Годами отточенное действие всегда лучше всего получается на автомате. Не было страха, что кто-нибудь меня увидит. Было просто всё равно, будто гнев внутри выжег всё.

— Яра, — кинулся парень к окну, высовываясь из него, не обращая внимания, что всаживает осколки в ладони, оставляя кровавые подтеки на узком подоконнике.

— Прощайте, Ваше Величество, — холодно крикнула в разгорающийся рассвет, не задумываясь, услышит ли он или нет. Теперь я могла прийти к тому, кто обещал смотреть за мной, кто, надеюсь, не откажет приютить хотя бы на несколько дней, пока я буду думать, что же мне делать дальше и как справиться с договором. Конечно, если смогу сама найти обитель Сатаны. Но я должна, потому что выхода-то больше нет…

Глава 14

Александрис

Мелкие осколки впивались к ладони, но мне было всё равно. Под ладонями уже хлюпало, а я не мог поверить: она серьёзно?! Такое прощание казалось дурным сном, от которого я сейчас очнусь.

— Какая же ты дура, — наконец смог разлепить губы. — Либо я дурак.

Солнце неторопливо влезало в окно, заставляя прищуривать глаза, а я думал, что же на меня нашло? Почему я сказал такое Яре? Я был уверен, что в ней не сомневаюсь. Но тогда почему заявил такое?

Оторвавшись наконец, взглянул на ладони и вздрогнул: их нужно перевязать или хотя бы вытянуть осколки. Но есть ли на это время? Будто угадывая моё нежелание идти куда-то, Ге сам заглянул:

— Александрис, там невеста твоя тебя ждёт, — кинул, собираясь вернуться к больной, но, увидев бурые пятна на руках и сломанный витраж, скомандовал: — Иди за мной!

Я молча последовал, накидывая на шею верёвочку с камушком и надеясь, что быстро расправлюсь с этим и смогу подумать, что же делать дальше.

— Алекс, прости, я тебя напугала, — голос Бели, казалось, лучился виной, но я знал, что это не так. Ей было всё равно, она лишь играла свою роль. Как должен был и я.

— Ничего страшного, — слегка прижал к себе её голову, даря невесомый поцелуй макушке. Сразу же кинулся запах средств для закрепления прически, что отталкивал, но я сдержал себя, не отстраняясь от невесты. — Я рад, что сейчас ты себя чувствуешь хорошо.

— Иди сюда, — позвал Ге, абсолютно не реагируя на наше представление. — Как ты умудрился разбить витраж? Ещё и в чужой комнате. Не говори, что решил и Ярославу выбросить туда.

— За кого ты меня принимаешь?! — возмутился, от чего Изабелиссия и её фрейлины засмеялись, посчитав фразу шуткой. Вот только мне было не слишком смешно, ведь, по сути, так и было

— Ты не знаешь, где начальник охраны? — спросил быстро у Ге, надеясь, что он не сообразит, что что-то происходит не так.

— Наверное, как всегда на кухне, — пожал плечами, вынимая пинцетом осколки. — Зачем он тебе?

— Да так, интересно, что он делает в рабочее время на кухне, — мотнул головой. Гелейман нахмурился, смазывая раны и заматывая их тканью, видимо, чуял неладное. — Спасибо, — поблагодарил, пробуя сжать руки. Это получалось сложно, что было не очень хорошо, но я понадеялся, что такое положение мне не помешает.

Тёмные коридоры навевали что-то неприятное, плохое.

«Шира…»

Воспоминания больно ударили. Был ли день, когда я не жалел о своей жестокости, что скрывалась внутри? Глаза брюнетки, такие же жестокие как и у меня тогда, казалось, взирали со стен тюрьмы.

— Ваше Величество, — хорошо знакомый голос заставил вздрогнуть и поморщится. — Я же знаю, она приходит к тебе. Жаль, что и ты, щенок, не сдох!

— Молчи, — привычно кинул ему, направляясь дальше. Отец Ширы не ответил, ему тоже уже приелись перепалки. Мне нужна была последняя камера в ряду. Камера, которую все боялись, где будто свет сгущался.

— Ого, — тихий шёпот я расслышал: он прозвучал подобно грому. — Что вы от меня хотите?! — тёмно- зеленые глаза пугали, напоминая омут, что затянет, губя. Тёмно-коричневые кудрявые волосы свалялись, портя совершенство внешности, да и вся она будто тонула в тени, лишь одинокий луч света, проходящий сквозь волосы, выдавал местоположение ведьмы.

— Доставь меня на земли, — сделал упор на последнее слово, намекая на конкретное место.

— Ты не перестаёшь удивлять, — женщина смотрела с интересом. — Зачем же тебе туда?

— Какое твоё дело?

— Какой мне от этого толк?