...И другие глупости

В здание аэропорта мы входим хорошо организованной группой захвата особо опасных ковбоев. У Мышки в руках зонт. Этим зонтом она планирует дубасить Ковбоя. У меня в руках баллончик с газом. Этим баллончиком я планирую пускать Ковбою пыль в глаза. У Мурки в руках Лео. Лео упирается всеми четырьмя лапами, и со стороны кажется, что сейчас он сорвется с цепи и перетопчет весь летный состав международных авиалиний. В принципе у них с Муркой примерно одна весовая категория. Только у Мурки вес ушел в женские прелести, а у Лео — в лапы, когти и зубы. Поэтому удерживает она его с трудом.

Ковбоя мы видим сразу. На нем черные очки, белая шляпа и белое длинное пальто с длинным ворсом по поводу дождливой погоды. Он похож на белого медведя, который провел отпуск на пляже в Турции. Мурка подруливает к нему.

— Гуд бай! — говорит она с чистейшим оксфордским прононсом, и мы с Мышкой замираем от восхищения. — То есть хэлло!

И немножко выдвигает вперед Лео. И незаметно начинает почесывать его за ухом. Лео жмурится, урчит от удовольствия, улыбается кривой улыбкой, оскалив половину зубов и вывалив наружу язык, и крутит попой. Однако со стороны он, как всегда, производит обманчивое впечатление. Со стороны кажется, что наш Лео злобно щурится, злобно рычит, злобно скалит зубы и злобно пытается вырваться из Муркиных лапок.

— Што ви хотьет? — жалобно спрашивает Ковбой.

— С вас четырнадцать тысяч триста двадцать два рубля пятьдесят две копейки! — отчеканивает Мурка.

Ковбой лезет за бумажником.

— Доллар? — жалобно спрашивает он, косясь на Лео.

Мурка продолжает чесать Лео за ухом.

— Только в рублях! — отрезает Мурка. — Тут вам не Америка. Не забывайте, где находитесь!

Ковбой бежит к обменному пункту и через минуту возвращается с внушительной пачкой денег. И вручает Мурке четырнадцать тысяч триста двадцать пять рублей. И заискивающе улыбается. И делает ножкой. И пытается отодвинуться от Лео. Он пятится назад, натыкается на чей-то чемодан и со всего маху плюхается на него.

— Сдачи не надо! — говорит он на чистом русском языке и разворачивается к Мурке медвежьим задом вместе с чемоданом на колесиках.

— Надо! — твердо отвечает Мурка, таким образом обозначая свою принципиальную позицию в отношении иностранных граждан.

И мы с Мышкой опять замираем в ожидании ответного удара. И даже закрываем глаза, предвкушая, как Мурка будет давать сдачи. И Ковбой тоже предвкушает, потому что тоже закрывает глаза. Я вижу это сквозь щелочку между век. И все вокруг закрывают глаза. Но Мурка лезет в карман, отсчитывает ровно два рубля сорок восемь копеек и вручает Ковбою. И мы аплодируем. И все вокруг тоже аплодируют.

Мы выходим из аэропорта и садимся в джип. Мурка царственным жестом кидает деньги на колени Мышке.

— Какое счастье! — шепчет Мышка и прижимает кучку денег к чахлой грудке. — Поехали скорей, обрадуем Лесного Брата!

Мурка смотрит на нее диким взглядом.

— Ну, девочки! — говорит она. — А теперь в «Асторию»! Кутить!

И мы едем в ресторан. И просачиваемся сквозь швейцара. И садимся за столик. И к нам подходит Наглый Официант, и, тонко улыбаясь, приносит карту вин, и через две минуты к нашему столу транспортируют бутылку американского виски «Джонни Уокер», бутылку французского коньяка «Камю», бутылку французского же шампанского «Вдова Клико» и бутылку грузинского вина «Хванчкара» правильного розлива. А кроме того — минеральную водичку «Перье» в зеленых бутылочках и кувшин апельсинового сока первого отжима.

И к нам опять подходит Наглый Официант, и приносит меню, переплетенное в телячью кожу, и через две минуты к нашему столу транспортируют севрюжку горячего копчения, семужку холодного копчения, икорку зернистую белужью в хрустальной вазочке на льду, карпаччо из парной телятинки под сыром «Пармезан», коктейльчик из креветок, лобио из красной фасольки, грибочки белые маринованные, салатик «Столичный», баклажанчики печеные с ореховым соусом, помидорчики и перчики свежие… Но мы все это не едим, а ждем еще чего-то. И это что-то появляется и оказывается дюжиной устриц с лимончиком и специальной вилочкой для выуживания этих самых устриц из раковин перед отправкой в рот. И мы обсуждаем жульенчик из парного цыпленочка и шашлычок из осетринки.

— А остальное — потом, — царственно говорит Мурка, запихивая устрицу в пасть.