И это пройдет…

— «Мастер и Маргарита» мне нравится, ну или «12 стульев», — прорычал он.

Она снова взглянула на него как на ребенка.

— Я так и подумала, — ответила Аня, расстёгивая верхние пуговицы на дубленке.

Он прибавил газ сильней: «Если она бросит еще один такой взгляд, я просто ее убью», — пронеслось у него в голове.

— Что не так с этими книгами? — раздувая ноздри спросил он, снова вдохнув этот сладкий тягучий аромат.

— Все так, мне они тоже нравятся, пожалуй, позиция Булгакова о Боге сформировала мое представление о потустороннем мире, — она понизила голос до шепота и устремила взгляд в окно.

В темноте ночи по небу ползли зеленые полосы. Тонкими струнами они бороздили мятежный воздух.

— Красиво, — сказал он, желая сменить тему. Вот уж о религии ему точно говорить не хотелось. Он вообще не мог вспомнить, чтоб обсуждал когда-то со своими подружками подобные вопросы.

— Очень, — кивнула она, — когда я только приехала сюда, мне все казалось серым и невзрачным, пока я не увидела, как цветет тундра. Волшебное зрелище. Мелкие фиолетовые цветочки, шелковый мох. Мы гуляли, и в одном из цветков мне встретился шмель. Он был через чур большой, мохнатый, его жужжание разносилось достаточно далеко, а прозрачные крылышки переливались на солнце. Но самое потрясающее — это осень. Солнце играет в ветвях карликовых деревьев. Дрожа на ветру, звенят маленькие листочки, сопки покрыты красным бархатным ковром брусники. А грибы? Они гигантские! Мне кажется, таких огромных я не видела никогда. Жаль, что озера здесь холодные. Вода настолько прозрачная, что видно, как между камней снуют рыбки, очень хочется пройтись по песчаному дну. У меня в детстве любимая сказка была, «Лесной холм», там старый норвежский тролль рассказывал о своем фьорде, вот так я себе его представляла.

Игоря поразила ее речь, чистая, плавная, она говорила, как будто читала по книге. Он много лет видел смену времен года на севере, но она не возбуждала в его душе поэтических мыслей.

— Хочешь, остановимся? Погуляем немного? — наблюдая за ней, предложил он.

— Давай, — она легко согласилась, хотя предыдущие его предложения твердо отвергались.

Он остановился у обочины. Где-то недалеко мерцали Огни Мурманска. Ветер стих, снег блестел в темноте, по нему бродили черные тени. Воздух пах морозной свежестью. Аня сделала пару шагов по скрипящему настилу, провела рукой по нахохлившимся заиндевелым веткам низкорослого кустарника, охранявшего обочину. Игорь шел за ней, злость немного улеглась. Он не имел ни малейшего представления, что делать здесь, ночью, на границе заснеженного озера. Стоять и смотреть на небо, считать звезды- глупость. Но ей явно нравилось. Аня мечтательно вздохнула. Ей действительно хотелось погулять. Тусклый северный день ее утомлял, но ночь прикрывала несовершенства, делала их загадочными.

Снежный комок неожиданно ударил Аню по плечу. Она повернулась. Игорь мальчишески улыбался, сминая своими большими руками следующий снежок. Она никогда не была меткой чемпионкой в этой игре. Ей сразу вспомнился школьный двор, как они с Полиной, будучи еще шестиклассницами, мелкими перебежками продвигались к воротам, а мальчишки с громким хохотом обстреливали их из-за угла или из кустов. Самым любимым их трюком было сделать градусник, конечно, это удавалось далеко не всегда, девчонки визжали, вырывались, отбрыкивались. Но массовые валяния в снегу школьного двора продолжались до самой слякоти первых дней весны. Аня не успела увернуться, когда второй снежок застрял в ее волосах. Она схватила охапку снега, он прогнулся под ее пальцами, немного колючий, пощипывающий, легко принимал идеальную форму. Аня бросила не глядя, к своему удивлению, попала Игорю в грудь. Уворачиваясь от ответных снарядов, она прыгнула за куст и по щиколотку провалилась в сугроб. Её осенило, что дальше будет еще глубже, а бегать на каблуках- не самое удобное занятие, но ей было ужасно весело. Игорь в 3 шага догнал ее, слегка навалившись, мягко уронил на снег. Его лицо нависало над Аней, она не сомневалась, что он хочет целоваться, момент был самый подходящий. Но к его стремительности она все еще не была готова. Она играючи подняла руки и закрылась от него шарфом, оставив на виду только глаза. Игорь рассмеялся, он легко перекатился через нее, упал на спину и уставился в небо. Оно было действительно потрясающим, глубоким, с зелеными замками, нарисованными волной северного сияния. Он широко раскинул руки и ноги и начал интенсивно размахивать ими, словно хотел взлететь. Снежного ангела Игорь не делал, наверное, тысячу лет. Аня подхватила его идею. Веселое дурачество придавало особый вкус этому вечеру. Когда Игорь поднялся, он подал Ане руку и начал отряхивать ее от налипшего снега. Плавно и старательно проводил рукой по плечам, спине, представляя, что между его ладонью и Аней нет преграды из толстого слоя одежды. После того, как она закрылась от него шарфом, он решил не торопить события. В его жизни явно намечалось романтическое приключение, в котором предвкушение уже было слаще сиюминутной победы.