И это пройдет…

Полина сидела в душном кабинете, экзамен был в самом разгаре, а ей ужасно хотелось спать, она собиралась начать отвечать сразу, как только взяла билет, но преподаватель, словно не замечая ее положения, отправил готовиться. Тяжело вздыхая, она посмотрела в окно. Еще несколько месяцев и это раздувшееся пузо наконец перестанет ее тяготить. «Как другие беременные умудряются набирать в весе? — думала она, — ведь есть же просто некуда. Тот, кто говорит, что фигура будущей матери идеальна, либо слепой, либо идиот». Она пошевелила затекшими ногами и подняла руку, показывая, что уже готова, но преподаватель снова ее проигнорировал. «Вот урод», — подумала она, подпирая рукой щеку. После экзамена девушка собиралась поехать к родителям на дачу. Возвращаться домой к Вадику ей не хотелось. Два дня назад к нему приехали его армейские друзья. Они пили и вспоминали службу, от их разговоров у Поли сворачивались в трубочку уши и начинало тошнить. Еще девушка с удивлением заметила, что муж заблокировал телефон, кладет его экраном вниз. Вечерами он часто отсутствовал дома, они почти не разговаривали, никакой заботы он не проявлял, вел себя так, словно жена-часть интерьера. Поля подозревала, что у него появилась другая женщина. Но ей почему-то было совершенно наплевать на это, она даже обрадовалась, последние 2 месяца ей не хотелось делить с ним постель, да и вообще ничего не хотелось. Поля положила голову на руки, глаза закрывались. Она ничего не могла с собой поделать.

— Полина, Полина, давайте зачетку, — услышала она сквозь сон, девушка вздрогнула и подняла глаза на преподавателя. Среднего роста, достаточно молодой, крепкий мужчина, в полосатом пуловере выжидательное протягивал руку.

— В смысле на пересдачу? — потирая глаза, удивилась она, понимая, что в классе никого не осталось, — я же даже не отвечала.

— Какой у вас срок? — беря зачетку спросил он.

— В феврале, — озадаченно ответила она.

— Ну и какая пересдача? Вы в академ не хотите пойти, я на лекциях за Вами наблюдал, сейчас Вам не до учебы, — сказал он, садясь за стол.

— На 18 лет академ взять? — язвительно спросила она, — пока вырастет и съедет? Константин Сергеевич, много времени у Вас на себя остается?

— Я не женат и детей у меня нет, так что все мое время принадлежит только мне, — ответил он, глядя на Полину поверх очков.

— Повезло, — сказала она, расстегивая кардиган, ей казалось, что она сейчас задохнётся от духоты, — можно я окошко открою? — скорее не спрашивая, а констатируя факт, проговорила Полина, после чего медленно поднялась и осторожно протиснулась между столов к подоконнику, ручка была ужасно высоко. Девушка начала двигать стул.

— Да стойте Вы! — в сердцах воскликнул он, быстро встал, подошел к ней и открыл форточку, — прямо с моего экзамена решили поехать рожать?

— Я беременная, а не больная, — заметила Полина, она привыкла, что ей никто никогда не помогает, она давно все делала сама.

— Кого вы ждете? — спросил он

— Девочку, — безучастно ответила Полина, она никак не могла произнести слово дочь.

— Имя уже выбрали? — улыбаясь спросил он.

— Катя, может быть Юля или Виктория, — сказала Полина, подставляя хлынувшему в класс ветру лицо.

— Мне нравится Юля, — как-то странно произнес Константин Сергеевич.

— Знаете, а мне тоже, — переводя на него взгляд, ответила Полина. В семье ее не поддержали, говорили, что имя какое-то слишком кукольное.

— Полина, почему вы пошли в педагогический? — серьезно спросил он.

— Рисунок на архитектурный запорола, — честно призналась девушка, — не знаю, почему у меня тогда не получилось.

— Странно, с геометрией у вас все довольно сносно, — улыбнулся он ей.

— Можно я все-таки отвечу, на трояк я точно знаю, я готовилась, — попросила она.

— Я уже все поставил, идите домой и не волнуйтесь, — протягивая ей зачетку, ответил он.

Полина посмотрела на оценку, в графе значилось «отлично».

— Спасибо, конечно, но не стоило, — неуверенно произнесла она.

— Это подарок Юлии к рождению, — ласково заключил Константин Сергеевич.

Декабрь 2011 год

— Что мы здесь делаем? — отстукивая зубами, и покачиваясь под шквалистым ветром, спросила Аня, недовольно глядя на Надю.

— Становимся настоящими журналистами, чтоб не писать беспомощные тексты, — безапелляционно ответила та.

Аня скорчила недовольную гримасу. Они стояли на центральной площади возле памятника жертвам интервенции. Вокруг громко скандировали: «За честные выборы! Пошли вон фальсификаторы!». Аня осмотрелась: рядом достаточно молодые ребята с плакатами, дальше, за ними пожилая пара с флагами, в мегафон вещает какой-то парень. Аня прослушала имя, он рассказывал, как его отчислили из МГТУ за одиночный пикет: «Интересно, за что на самом деле его выгнали, сколько предметов он завалил?»— думала девушка, ей совершенно не хотелось стоять в толпе людей. Она очень сомневалась в их адекватности. Мимо них с Надей только что прошли 4 парня, они несли на плечах черный гроб, на крышке которого белыми большими буквами было выведено слово «ДЕМОКРАТИЯ». По периметру площади стояли машины ОМОНа и полиция.