И это пройдет…

— Это о чем? — вопросительно глядя на него, спросила Полина, название ей не понравилось, оно отдавало тоской.

— Про предательство и противостоянии тоталитарному политическому режиму, — коротко ответил Константин Сергеевич.

Полина кашлянула.

— Простите, Вы приглашаете меня на свидание и выбрали философско-политическую драму? — недоумевая, произнесла она.

Он повернулся к ней, на щеках его появились красные пятна.

— С чего Вы решили, что это свидание? — процедил он.

— А разве нет? — без обиняков спросила Полина.

— Да, пожалуй, Вы правы, — подумав ответил он, — Вам не нравится спектакль или сама форма приглашения неуместна? — стараясь быть вежливым, говорил Константин Сергеевич.

— Давайте сходим в театр, а там будет видно, — Полина улыбнулась, она не хотела принимать решение сейчас, ей нужно было подумать.

***

— Да не бойся ты, не укусит тебя Юля и никуда не убежит, мне и надо то каких-то 4 часа, — почти кричала в трубку Полина. Аня ехала в маршрутке, ее было плохо слышно.

— Я не боюсь, но я никогда не оставалась с маленькими детьми, ты уверена, что я справлюсь? — отвечала подруга.

Поля напряглась, она была абсолютно уверена в том, что Ане даже собаку можно доверить только в самом крайнем случае, что уж говорить о ребенке. Но мать с отцом уехали отдыхать, а других кандидатур у Полины просто не было. Единственный человек, которому бы она могла доверить дочь, был сейчас к этому совершенно не готов. Мира только-только начала приходить в себя, иногда она выбиралась гулять. Мама Мирославы рассказывала, что жизнь понемногу возвращается в их дом. Поля не знала, как Ане это удалось, но после ее приезда Мира словно проснулась. Однако просить ее посидеть с ребенком Полина бы ни за что не рискнула.

— Справишься, и вообще, это твоя крестница, а у меня свидание, — подытожила она.

— Ладно, во сколько я должна приехать? — сдалась Аня.

— Давай в 5, мне еще собраться надо, — выдохнула Полина.

— Ну жди, скоро буду, — Аня повесила трубку.

Полина подошла к шкафу, на вешалках болтались кофты оверсайз, модные узенькие джинсы с порезами и потертостями, пара коротких юбок, веселых футболок с дикими принтами. Поля всегда предпочитала удобную одежду, ведя подвижный и активный образ жизни, гоняя по даче на мотоцикле, на машине по городу, девушка выбирала лёгкие кроссовки, мягкие до щиколотки штаны или короткие шорты. Но в театр ей хотелось надеть что-то особенное. Поля вздохнула. Из подходящего у нее было только выпускное платье. На нем в 11 классе настояла мама. Полина и тогда хотела пойди в джинсах, но мать сама выбрала наряд для дочери. Элегантное, из синего шелка платье подчеркивало перегибистую фигуру и изменчивый характер выпускницы. Глядя сейчас на него, девушка вспомнила, как они с Аней фотографировались в одуванчиках, растущих на школьном стадионе, очередь за сосисками в тесте и пирожками с картошкой, первую лабораторную работу по химии, одноклассника Антоху, который показывал свои опыты. Когда они учились в 8 классе, он стащил у Полины из сумки лак для волос, набрызгал им на старую парту и поджег. Дружные девчачьи визги, одобрительные возгласы пацанов и красное от гнева и испуга лицо учительницы сподвигли парня на еще один эксперимент. Второй раз он засунул в «Кока-колу» какие-то конфеты, бутылка пенилась и фырчала.

Последний звонок: ленточки, бантики, воздушные шарики. Они шли по школьным этажам парами, как это было в первый день. Воздух замер. Зеленые стены уже десятки лет провожали детей во взрослую жизнь и встречали широкими объятиями новых школьников. Но все-таки атмосфера была особенной: сладко пахло цветами и девичьими духами. Ароматы клубники, малины, кокоса и ванили, спрятанные парфюмерами Yves Rocher в маленькие, подходящие для сумочки изящные флакончики, обрамляли выпускниц, щекотали носы парням, которые еще вчера носились по этим бесконечным лестницам с водными пистолетами, а сегодня были наряжены в строгие костюмы и галстуки.