И это все, за что я борюсь (СИ)

— Телохранительница, — Герцог перевел взгляд на меня, — как интересно. Где это видано — девица защищает мужчину!

— А что-то не так? — Вклинилась я.

— Нет-нет, что вы! Я еще не встречал подобных вам. Вы защищаете герцога своей красотой?

Я не оценила шутку. Этот тип определенно из общества Шипа. Мне хотелось наброситься на него и растерзать прямо здесь. Но так нельзя. Надо заглотить наживку. Наша цель — заставить его привести нас в их логово.

— Крайне жаль, что он не способен оценить ее. — Продолжил Савельти.

Бейв рядом со мной молчал, хотя я чувствовала, как уязвила его самолюбие эта фраза. Мне показалось, что я почти слышала, как он одними губами прошептал:

«Способен».

Глава 6

Я проснулся тем утром от головной боли, настолько сильной, что я был не способен спокойно лежать в постели. Сколько сейчас времени, я мог только догадываться, но зная, что просыпаюсь я обычно рано, да и Милит никогда не заставляет себя ждать, я решил, что стрелка на часах еще не перевалила за семь утра.

Но с тем же успехом я мог проснуться и позже, ведь мой организм имел полное право взбунтоваться против того, что я творю с ним в последнее время. Все эти тренировки, после которых я стал чувствовать себя немощным и словно бы растянутым, этот дурацкий бал, на котором король решил выставить меня придворным шутом, да еще и та идея, та глупая, но такая настойчивая мысль, не дающая мне покоя уже несколько дней — все это могло выбить меня из колеи. Вдруг я проспал гораздо больше, чем планировал?

Нет, Милит бы уже была тут как тут, с недовольными возгласами и холодными цепкими руками. Она бы еще раз высказала мне то же самое, что повторила несколько раз еще вчера, вытащила бы из постели, а потом бы повела меня за собой на чертову пробежку по саду!

Я не знал, сколько времени для свободы было в моем распоряжении. Час? Пять минут? Повернувшись на бок, я натянул одеяло практически на голову и вернулся к тому, на чем уснул вчера ночью. Да, это была уже ночь — так сказала Милит.

Черт, я от нее зависел. Сколько я здесь — всего неделю, а эта девчонка уже так прочно вросла в мою жизнь, что при каждой мысли я неизменно возвращался к ней — Милит сделала то, Милит сказала это. Я злился на самого себя за то, что позволил ей так себя поставить. Но смог бы я сам разобраться во всей этой придворной чепухе, если бы не она? Энвал бы послал меня вместе с моими тупыми вопросами куда подальше, а она терпит. Не просто терпит, а еще и извиняется за это.

Мне нужно было привыкать быть одному, но я не думал, что это окажется так сложно. Я уже давно отчаялся научиться этому. Значит, мне нужно что-то другое. Понятия не имею, что именно.

Савельти пригласил меня к себе, вот о чем надо думать. Милит уверена, что он из общества Шипа, я, скорее всего, тоже. Вчера ночью, после того, как мы ушли с бала, девушка еще долго описывала мне внешность герцога, пока я пытался вспомнить, его ли лицо я видел в тот раз, когда кто-то оставил записку прямо на моей руке. Но еще во время нашего разговора с Савельти я проверил его — он чист, ни капли магии. Если маг и решит встретиться со мной, то это явно случится не под носом у короля — они ни за что не станут рисковать. Я подозревал, что встреча произойдет именно в поместье у герцога.

Милит сразу же доложилась о приглашении своему отцу, и он, естественно, дал добро. Видимо, они с королем полагают, что я смогу прихлопнуть все общество разом, может быть даже одним заклинанием.

А я пока что не имел никакого представления, как мне удастся провернуть что-то подобное. Что даст мне моя магия?

Все, что у меня было, это возможность. Возможность проверить, стою ли я хоть что-то как маг Зотерской империи. Если нет, то мне как раз самое место быть там — у Савельти, убитым от рук человека, о котором я не знаю абсолютно ничего.

Голова разразилась болью, да так сильно, что мне пришлось сдавить виски руками, чтобы хоть немного отвлечь себя от нее. И как мне сегодня бегать по саду, трястись в экипаже, да и планировать вместе с Милит все эти шпионские игры?

От злости на самого себя я рывком встал с постели, вышвырнув одеяло на пол. Оно приземлилось на мои босые ноги. Голова закружилась, но я перетерпел эту мимолетную слабость. Я постоянно жалел себя. Милит права — я люблю собственное уродство, иначе бы я не трясся так из-за любой мелочи, не боялся бы за целость и сохранность этого убогого тела.

Я медленно прошелся по комнате. С утра здесь было прохладно и даже будто бы сыро. Так заканчивается лето. Здесь чуть позже, чем на моей родине, но все точно по такой же схеме — тот же прохладный ветерок, та же сырость и тот же запах. Правда, здесь все эти запахи смешивались еще с какими-то другими, навороченными и отвратительными, наподобие тех, что я вчера «имел удовольствие» ощутить на дурацком балу.

Дверь в моей гостиной стукнула, открывшись. Поддавшись какой-то глупой мысли, я пальцами провел по спутанным волосам, желая разгладить их.