i f7207beca9e51f7d

Я подвел Веронику к зеркалу на стене, и, стоя перед нашими собственными отражениями, она тоже поочередно закрывала и открывала глаза, чтобы заметить разницу.

«Это удивительно, — произнесла она, — как будто во мне два разных человека».

Теперь, когда она ясно это увидела, я подробно объяснил, как можно использовать эту разницу, чтобы обеспечить себе преимущество в ее нынешнем затруднительном положении на работе. Я также проделал с ней упражнение на чувствование и ощущение рук и ног. Наконец, я открыл ей секретную, очень эффективную технику ослабления чьего- либо гнева. Затем я попросил ее сесть за мой стол так, как будто она в своем офисе, и сразу вышел из комнаты — я собирался сыграть роль воинствующего Джима, и мы вместе с Вероникой разыграли импровизированную учебную психодраму.

Репетиция перед спектаклем на сцене жизни

Я никогда не видел Джима, поэтому придумал для него подходящий образ и вошел в него: с самодовольным видом я заявился в «офис» Вероники, как будто он был моим собственным.

«Вы хотели видеть меня?» — спросил я, шлепаясь в кресло и с трудом сопротивляясь искушению закинуть ноги на край стола. Вероника продолжала что-то строчить на воображаемой бумаге, как будто не замечая меня. Внезапно она уронила ручку на стол и посмотрела прямо в мое око личности.

Это была просто игра, но как только она так на меня посмотрела, ухмылка сползла с моего лица.

«Да, хотела, — сказала она уверенно и строго, — я хотела немного поговорить с вами».

Я перестал небрежно разваливаться в кресле и сел прямо.

«Я слышала, вы обзываете меня за моей спиной». — Голос Вероники был так же спокоен, как ее взгляд, а я отвел глаза.

«Ну, я... это просто смеха ради, это ничего не значит». — Я снова посмотрел на нее чуть искоса, как будто желая дать ей понять, что мне приятно доставлять ей беспокойство.

«О, я думаю, это значит очень даже много. Я думаю, это говорит о вашей неспособности принять тот факт, что женщина занимает ответственный пост!»

Ого, подумал я, вот теперь все в ее власти. Веронику окружала странная атмосфера отчужденности. Она явно чувствовала свои руки и ноги и «заземляла» себя через ступни. Мне показалось, что она как будто заполняет комнату своим присутствием, и я начал беситься, на ходу придумывая, что Джим мог сказать и сделать в этой ситуации.

«Слушайте, вы! — заорал я. — Я проработал в этой компании пятнадцать лет, и я не намерен сидеть тут и... и... слушать... э... и если я хочу назвать вас... э... то я...»

И на этом я иссяк.

Секретная техника укрощения гнева

Вероника уже не смотрела ни в один из моих глаз, она уставилась прямо в точку между моими бровями, и внезапно мой запал куда-то делся — она превратила меня в косноязычного идиота, а потом вообще затормозила меня одним взглядом!

Мы оба разразились смехом, игра была окончена. Вероника вышла из-за стола, и я тепло пожал ей руку.

«Это сработало! — радостно закричала она. — Ваша секретная техника сработала! Или вы все это разыграли?»

«Нет, нет, я действительно пытался продолжать, — заверил я ее, — но просто не смог продолжать, даже играя. Когда я стал орать, и вы посмотрели мне между бровей, связь между моим мозгом и ртом оборвалась».

«Судя по тому, что вы говорили, можно было усомниться, что у вас есть мозг, — засмеялась Вероника. — С самого начала вы выглядели как маленький человечек, скрывающийся за дымовой завесой гнева. Как волшебник страны Оз!»

«Это потому, что я действовал по указке ложной личности, а вы изначально вели разговор в состоянии самовспоминания, — сказал я. — Пока вы поддерживаете связь со своими руками и ногами, пока чувствуете свои ступни на земле и находитесь вне головы, вы способны оставаться бесстрастной. Энергию, которую вы таким образом экономите, затем можно использовать, чтобы усилить ощущение присутствия вокруг вас. И вы почти сразу ощущаете уверенность, которая всегда развивается, как только вы начинаете вспоминать себя».

«Я определенно это чувствовала, — подтвердила Вероника. — Это как будто появилось из ниоткуда в ту минуту, когда вы в плохом настроении вошли в комнату. Вместо того, чтобы зажаться или испугаться вашего гнева, я просто опустилась из головы вниз, почувствовала свои руки и ноги и совершенно неожиданно оказалась как будто окруженной огромным пространством, и ничто не могло сдвинуть меня с места против воли».

«Зато это сдвинуло меня — практически вытолкнуло из комнаты», — со смехом сказал я.

«И решающий момент был, когда я посмотрела между ваших бровей в тот момент, когда вы взорвались от гнева. Вы выглядели полным идиотом, и все, что вы говорили, меня вообще не трогало».