I Fear No Fate (СИ)

— Нед никогда не будет чувствовать, что я люблю его меньше, чем своих детей.

После её помолвки леди Кейтилин сказала, что любовь может родиться в любой ситуации, стоит только этого захотеть.

И Мирцелла подумала, что это относится и к ребёнку Робба.

*

Робб был позади неё, в ней, когда завыли лютоволки.

Полная луна высоко повисла в тёмном небе — «волчья луна», так назвал её Робб, уже лёжа под мехами, обнажённый и возбуждённый. Он был в отъезде несколько недель, пытаясь заключить союз с Хайгарденом, и все с тревогой ожидали его возвращения в Риверран. Жиенна всё ещё лежала в постели, поправляясь после родов, и отношения с Вестерлингами становились всё хуже. Мирцелла избегала встреч с Сибеллой Спейсер, но в один прекрасный день та застала её в комнате Жиенны, которой Мирцелла читала, и потребовала убираться вон.

— Тебе не достаточно того, что ты превратила мою дочь в королевскую шлюху, да ещё и ребёнка отнять собираешься? Теперь ты ещё и давишь на неё своим присутствием?

— Я не желаю Жиенне зла, леди Вестерлинг. И мне жаль, что силы не возвращаются к ней.

— Они к ней вернутся, если её муж перестанет проводить у тебя ночи и планировать, как отнять её ребёнка, — прорычала Сибелла, её глаза потемнели. — Будь в тебе хоть унция чести, ты отступила бы в сторону.

— Мне очень жаль, что я разрушила ваши планы, не погибнув на Севере, — ответила Мирцелла тоном ледяным, как Стена. — Но не женщине, которая уложила свою дочь в постель к женатому мужчине, говорить мне о чести!

Она не сказала Роббу о своей последней стычке с Сибеллой — не тогда, когда он вернулся раненый, не тогда, когда качал Неда дрожащими руками, не тогда, когда Жиенна слабела с каждым днём. Нет, она поступила так, как посоветовала леди Кейтилин ещё в то далёкое время, когда перспектива быть супругой Робба пугала её: ждала, пока он не вернётся, а потом просто была рядом, готовая дать ему всё, в чём бы он ни нуждался.

Это было простое человеческое счастье, которого так не хватало им обоим: объятия, жаркие поцелуи и просьбы заставить его забыть обо всём, которые Робб шептал ей на ухо.

— Забыть обо всём? — пробормотала она, выскальзывая из своего платья и отдаваясь его жарким прикосновениям.

— Обо всём, кроме нас.

Волки выли всё громче, и Мирцелла услышала недовольное ворчание Робба прежде, чем он обхватил её за бёдра, притягивая себе на колени, и она в последний раз всхлипнула, бессильно откидываясь на его плечо.

— Я убью этих волков, — прорычал он, всё ещё двигаясь в ней, чтобы вот-вот тоже достичь пика.

— Никаких волков, — выдохнула Мирцелла, запутываясь пальцами в его влажных от пота кудрях. — Во всём мире только мы одни, помнишь?

Его смех был хриплым, и он кивнул в знак согласия.

— Только мы.

*

Мирцелла всё ещё дрожала от удовольствия, когда в дверь кто-то постучал; недовольно застонав ей в плечо, Робб скатился с неё, и Мирцелла обессилено упала на спину, чувствуя, как простыни липнут к потной коже.

Стук повторился снова. Робб схватил подушку и швырнул её в дверь.

— Если это не Балерион Чёрный Ужас напал на нас, то убирайся прочь!

— Вы как всегда впечатляющи, Ваше величество, — раздался голос Теона из-за двери. — Но боюсь, что это заинтересует вас намного больше!

Робб недовольно натянул на них обоих одеяло.

— Входи!

Мирцелла чувствовала себя неловко от того, что Теон увидит её почти обнажённой, с мокрой от пота кожей и пылающими щеками; она не могла себе представить Кейтилин Старк в подобной ситуации, хотя, если честно, Мирцелле вообще не верилось, что Эддард и Кейтилин когда-либо занимались подобным.

К чести Теона, он не позволил своему взгляду задержаться на ней. Конечно, возможно потому, что Робб кастрировал бы его, осмелься Теон на что-то большее.

— Прибыл посланник Дорна, Ваше величество, — сообщил Теон. — С несколькими тысячами людей и пленником, которого они хотели бы передать вам.

— Пленником? — повторил Робб. — Кого они взяли?

Взгляд Теона наконец упал на Мирцеллу, и его тон был сочувственным.

— Цареубийцу.

========== Глава 6. Дочь Цареубийцы ==========

Не знай она, что человек в клетке — сир Джейме Ланнистер, Мирцелла ни за что не поверила бы. Лорд-командующий Королевской Гвардии был высоким, сильным золотоволосым мужчиной, первым красавцем Семи Королевств, его броня без единой царапинки всегда блистала, плащ всегда оставался белоснежно-чистым, и Мирцелла знала его лицо так же, как своё собственное. В детстве, когда они с Томменом рисовали, Мирцелла изображала профиль дяди полсотни раз, иногда Джейме даже позировал ей: чётко очерченные скулы, благородной формы нос, умные глаза. Как-то раз она даже подписала в уголке «Цареубийца» — так звал Джейме её отец, король Роберт. А в другой раз Мирцелла изобразила мать, Джейме, Джоффри, Томмена и себя в Кастерли Рок, и Джейме выпросил у неё этот рисунок. Она вдруг на мгновение задумалась, хранил ли он до сих пор этот «семейный портрет».