И гаснет свет

Следующее прояснение было куда более приятным. Оля наконец-то полноценно чувствовала свое тело. Из руки достали иглу, Оле помогли сесть на диване. Голова закружилась чуть сильнее, мир перед глазами покачнулся, но всего на миг. Ей удалось справиться с собой, морок окончательно отступил.

Тогда Оля и обнаружила, что находится в чужой комнате, а за окном уже стемнело.

– Ты у меня, – пояснил сидевший рядом с ней Энлэй. – Как ты себя чувствуешь?

Джона, до этого дежуривший рядом со смоченной нашатырем ваткой, убедился, что падать в обморок Оля пока не планирует, и начал разбирать капельницу. Оля не видела, что за препарат ей ввели, но это явно помогло.

– Как будто на меня одновременно свалились воспаление легких, тридцать вирусов и двухтонный лось, – отчиталась Оля. – Что это было вообще?

– Ты расскажи. Я пришел к тебе в комнату – и обнаружил, что ты чуть ли не в состоянии овоща!

– Нет, ты не просто вошел в комнату… Я, конечно, отвратительно помню, как оно было, но ты спешил… Почему ты спешил?

– Я случайно подслушал один любопытный разговор – между Фразье и Алексеевым. Похоже, Фразье ты нужна больше, чем простая сотрудница, а Алексеев не только потворствует этому, но и даже шантажирует босса. Мне это показалось странным, и я хотел предупредить тебя немедленно.

Оля вспомнила тень, мелькавшую в ее комнате и подбиравшуюся все ближе. Казалось, что это было год назад, не меньше, а ведь прошло всего несколько часов! Впрочем, память понемногу восстанавливалась. Слова, прозвучавшие в темноте, пока казались лишь темными пятнами, постепенно обретающими форму.

– Почему не предупредил? – спросила Оля.

– Я уже шел к тебе, когда меня послали на срочный перевод. Сначала я не заподозрил неладное, но потом стало ясно, что задание слепили кое-как. Я должен был переводить беседу пациентки с медицинской комиссией, изучающей ее случай. При этом чувствовалось, что и пациентка удивлена, и медики слабо представляют, чего от них хотят. Но у них не было оснований для настороженности, а у меня – очень даже.

– Надеюсь, ты не сорвался?

– Нет, я решил не показывать, что понимаю странность ситуации. Разговор я довел до конца, только вот длилось это слишком долго. Потом я попытался тебе позвонить, ты не отвечала. Я направился к тебе, постучал – ты не открыла.

– Ты мог бы уйти. Что, если я спала?

– В пять часов дня? После того, как меня чуть ли не с экскурсией по больнице провели? Нет, что-то слабо верилось в такой сон! – усмехнулся Энлэй. – Да и потом, стучал я вполне громко, услышали все – кроме тебя. Тогда я решил войти.

– Дверь была не заперта? – уточнила Оля, вспомнив, как легко черная тень скользнула в ее комнату. От этого до сих пор мурашки шли по коже, и она поспешила прижаться к Энлэю.

– Если бы! Заперта, но я знаю, у кого есть запасные ключи. Когда я добрался до тебя, ты была в отключке, явно наркотической. Я тут же отнес тебя вот к этому, – Энлэй кивнул на Джону, – чтобы он помог.

– Почему ты не вызвал врачей в мою комнату?

– Благодари его за то, что не вызвал! – ответил за переводчика Джона. – Там все тонко спланировали. Если бы тебя застали в таком состоянии, сказали бы, что ты украла и приняла какой-то препарат добровольно.

– Не говоря уже о том, что босс не захотел бы отпускать его живым… – поморщилась Оля.

– Что? Какой еще босс?

– Фразье был там. Прятался в моей комнате, когда ты зашел. А спрятаться там негде: если бы ты заглянул в ванную или в шкаф – не знаю, где он затихарился… ты бы его легко нашел. Тогда без последствий не обошлось бы!

– Так и сейчас без них не обойдется, – заметил Джона. – Даже если они не до конца понимают вовлеченность каждого из нас в эту историю, церемониться особо не будут. Я уже замарался в ситуации с Эмми. Энлэй нашел Макса в странном положении. На Ольгу тоже много чего накопать можно.

– Да, у Обри уже целая коллекция обвинений, – вздохнула Оля. – Не говоря уже о том, что сама Обри причастна к этому! Это она меня отравила своим… чайком… Больше некому.

– Она, – согласился Энлэй. – Но не только потому, что больше некому. Перед тем как отключиться, Макс успел сказать, что в случившемся с ним виновата женщина.

– Я подумала, что это может быть доктор Танг… Она ведь его врач – и ее давно не видно!

– Я не отрицаю, что Танг как-то причастна к этому, – кивнул Джона. – С ней вообще все непонятно. Насколько я знаю, сюда она перевелась после того, как у нее на операции погибла пациентка. Так себе рекомендация! После такого найм – это услуга, за которую порой нужно платить. Но в случае с отравлением Макса и Ольги, думаю, действовала Обри.

– Почему ты так считаешь?

– Я выяснил, какими препаратами отравили Макса, и полез на склад проверять. Обнаружил недостачу, проверил по журналу пропусков, кто туда недавно заходил, и получил ее имя.

– Но явно же не только ее! – засомневалась Оля. – Думаю, на склад заходили многие…

– Верно. Однако потом твой друг притащил свою коллекцию фото – и это многое объяснило.

– Какую еще коллекцию фото?

– Я нашел снимки, которые делал здесь Оскар – он оказался журналистом.