И грянул гром: 100 рассказов

Рэй Брэдбери И грянул гром: 100 рассказов

А эту книгу я с любовью посвящаю

НЭНСИ НИКОЛАС и РОБЕРТУ ГОТЛИБУ,

чьи споры помогли мне решить,

какие рассказы включить в сборник

Пьяный за рулем велосипеда . Предисловие Рэя Брэдбери

В 1953 году в журнале «Нэйшн» была опубликована моя статья, где я пытался оправдать свои опыты в научной фантастике — хотя этот ярлык можно приклеить к каждому третьему из моих произведений, не более.

Несколько недель спустя, в конце мая, мне пришло письмо из Италии. Перевернув конверт, я прочитал следующее:

«В. Berenson I

Tatti, Settignano

Firenze, Italia»

Адрес был написал мелким кружевным почерком.

Я показал письмо жене и воскликнул:

— Господи, неужели это тот самый Беренсон, великий историк искусства? Быть не может!

— Открой конверт, — сказала жена.

Я открыл и прочитал:

Дорогой мистер Брэдбери!

Это первое письмо поклонника своему кумиру, которое я написал за восемьдесят девять лет жизни. Да будет Вам известно, я только что прочитал в «Нэйшн» Вашу статью подзаголовком «Послезавтра». Первый раз слышу, чтобы художник, в широком смысле слова, утверждал, что творчество приносит ему радость, словно озорная проказа или увлекательное приключение, что ему доставляет удовольствие воплощать свои фантазии.

Как это не похоже на высказывания работников тяжелой промышленности, в которую нынче превратилась литература!

Если когда-нибудь будете у нас во Флоренции, заходите в гости.

Искренне Ваш,

Б. Беренсон

Так в возрасте тридцати трех лет я получил признание от человека, который стал мне вторым отцом. Признание того, что мое видение мира, мое творчество и мой подход к жизни имеют право на существование.

Мне необходима была эта поддержка. Любому из нас необходимо услышать из уст кого-то старшего, более заслуженного и мудрого, что мы не сошли с ума, что мы все делаем правильно. Правильно, черт возьми, просто отлично!

Так легко потерять веру в себя, когда все писатели, все интеллектуалы вокруг хором твердят то, что заставляет вас краснеть от стыда. Ведь, по общему мнению, писательство — это тяжелая, мучительная, грязная работа.

Видите ли, у меня все обстоит иначе. Мои фантазии всю жизнь ведут меня за собой. Они кричат, и я иду на зов. Они налетают на меня и кусают за ногу — я спасаюсь тем, что описываю все произошедшее в момент укуса. Когда я ставлю точку, фантазия отпускает мою ногу и убегает по своим делам.

Вот так я и живу. Пьяный за рулем велосипеда, как написал в рапорте один ирландский полицейский. Да, я пьян от жизни и не знаю, куда меня понесет дальше. И все равно отправляюсь в путь затемно. А сама поездка? Поездка приносит ровно столько же восторга, сколько и ужаса.

Когда мне было три года, мама таскала меня по кинотеатрам два-три раза в неделю. Первым фильмом, который я увидел, был «Горбун собора Парижской Богоматери» с Лоном Чейни.[1] В тот далекий день 1923 года я заработал тяжелейшее искривление позвоночника… и воображения. С той поры я с первого взгляда узнаю кровного родственника, земляка в потрясающе жутком уродце из темноты. Я пересмотрел все фильмы с Чейни по множеству раз. Я хотел испытать этот восхитительный ужас. Меня повсюду стал сопровождать Призрак Оперы в багровом плаще. А когда Призрак исчезал, я видел зловещую руку из «Кошки и канарейки», руку, которая высовывалась из-за книжного шкафа и манила меня на поиски новых ужасов в книгах.

В те годы я был влюблен в чудовищ и скелеты, в цирки и городки аттракционов, в динозавров и, наконец, в Красную планету — Марс.

Вот из таких кирпичиков я и построил свою жизнь и карьеру. Из непреходящей любви ко всем этим прекрасным вещам, лучшим из того, что со мной происходило.