...И грянул гром

Оставшись в палате один на один с телевизором, который, по твердому убеждению бывшего начальника Московского уголовного розыска Вячеслава Ивановича Грязнова, должен был скрасить вынужденное одиночество Турецкого, Александр Борисович поправил постоянно сползающее одеяло и откинулся спиной на подушку, мысленно переключившись на столь странное и пока что необъяснимое исчезновение единственного сына Марины Чудецкой, которую он знал не только со слов Ирины, но еще и потому, что услугами ее салона пользовались жены и любовницы столичного бомонда. Впрочем, объяснение могло лежать и в самой примитивной плоскости: в силу каких-то личных причин великовозрастный сынуля Чудецкой не пошел на занятия в Гнесинку, а завалился к какой-нибудь новенькой подружке, которая уже давно подсела на тот же героин, укололся «ради приличия» и… пошло-поехало. И бог его знает, сколько времени пройдет, пока этот будущий гений не выползет из героиновой закваски и сможет добраться до дома. О телефонном звонке матери, который сразу же снял бы все проблемы, не могло быть и речи. Судя по тому, что рассказала Ирина, взаимоотношения между матерью и сыном были хоть и вполне современные, можно сказать даже либеральные, однако сынок продолжал побаиваться свою мать, а это значило, что он никогда не признается ей, что настолько завис у кого-то, что даже на ее мобилу прозвониться не смог. И оно конечно, было бы неплохо выждать еще денек-другой, пока с повинной головой в доме не появится сынок Марины Чудецкой, но… Коли пообещал, значит, надо выполнять. К тому же не очень-то хотелось выглядеть в глазах собственной жены циничным болтуном и пустомелей. И без того грехов накопилось выше крыши.

При одной только мысли об этом Турецкий сразу же заскучал и потянулся рукой к лежавшему на тумбочке мобильнику. Начало седьмого, а это значит, что в офисе частной охранной структуры «Глория», в процветание которой вкладывали свои души отличные мужики, профессионалы своего дела, занимавшиеся не только проблемами охраны тех же ВИП-персон, но и охраной в более широком смысле: секретов крупных фирм, семейных тайн известных на всю страну политиков и бизнесменов и прочего, прочего и прочего, что требовало не только профессиональных знаний, но и сыскного таланта, – сейчас полный сбор. Идет обмен информацией, а Денис Грязнов, племянник Грязнова-старшего, расписывает очередные указания для своих сотрудников на следующий день. В общем-то самое время, чтобы озадачить шефа «Глории» еще одним заданием.

Трубку городского телефона взял Денис.

– Привет, Дениска! Турецкий соизволил побеспокоить. Как вы там, не скучаете без работы?

– Дядь Сань! – явно обрадовавшись звонку Турецкого, нарочито громко возмутился Грязнов. – Вы же знаете, что у нас как в той песне про комсомольцев, ни минуты покоя. – И тут же настороженно: – А что, есть заява?

– Да вроде того, – не очень-то уверенно произнес Турецкий. – Короче говоря, слушай сюда…

И он вкратце рассказал про исчезновение сына Марины Чудецкой, подкрасив свой рассказ безумством несчастной матери, которая уже похоронила свое чадо в московских трущобах, и, когда вроде бы выдал всю информацию, которую получил от Ирины, добавил, откашлявшись:

– И вот что еще, пожалуй, самое главное. Парень этот, Дима, уже подсел на легкую наркоту…

– Травка?

– Она самая, соломка. Но как мне кажется, в своем кругу он и от порошка не отказывается. Так что с этого, думаю, и стоит начать.

– Хорошо, дядь Саня, не волнуйтесь. Все будет по высшему разряду.

– Спасибо. Кого думаешь послать?

– Голованова. А то он уже опух от шахмат. Скоро компьютер будет обыгрывать.

Турецкий невольно хмыкнул, представив на миг довольно высокого Голованова, у которого еще осталась выправка и стать офицера-спецназовца Главного разведуправления Министерства обороны и который даже с глубочайшего похмелья смотрелся как советский плакат-агитка, призывающий граждан Страны Советов к здоровому образу жизни. И мысленно поблагодарил Грязнова за эту кандидатуру. Майор запаса Всеволод Михайлович Голованов являлся мозговым центром «Глории», и, когда надо было «прокачать» какое-нибудь запутанное дело, Денис говорил: «Все свободны. Голованову остаться!»

– В таком случае привет ребятам, – заканчивая разговор, произнес Турецкий. – Жду звонка.

– Сан Борисыч! – заторопился Грязнов. – Вы-то сами как там?

– Да вроде бы нормально, дело идет к выписке.

– Говорите, что привезти. Мы тут не сегодня завтра собираемся к вам.

– Умоляю, только не еду! – взмолился Турецкий.

– А как насчет всего остального?

– Ежели только коньячку армянского. Чтобы запаха потом не было.

Глава третья

Судя по недоуменно-вопросительной маске, которая застыла на лице хозяйки огромной квартиры в сталинской высотке, когда она открыла дверь Голованову, Марина Станиславовна готовилась встретить молодого оперка, который не пришелся ко двору в МУРе, а перед ней стоял интеллигентного вида блондин, сорока – сорока пяти лет от роду, которого никак нельзя было заподозрить в частном сыске.

– Простите, вы…

– Да, Всеволод Михайлович Голованов. Я звонил вам.