И имя мне – легион

– Ткраздр! – зло выругался кто-то справа от меня. Я скосил глаза и увидел Глорина. Капитан корабля вид имел куда хуже, чем я. У меня всего одна аккуратная стрела в теле была. А вот гном напоминал ежика. Причем ежика-мутанта: некоторые иголки были раз в пять длиннее остальных. Интересно, сколько их пробило его доспехи и добралось до тела? Гм… а как называются метательные копья? Пилумы, что ли? Подгорный житель так же, как и Сардас, был прислонен к борту галеры, вот только в отличие от полуэльфа тихо отходить на тот свет не собирался. Во-первых, он почти непрерывно что-то бормотал, а во-вторых, рядом с ним стоял незнакомый мне гном с целой батареей маленьких мешочков, пузырьков и бутылочек с нанесенными на них странными рисунками, кажется, рунами. Как раз сейчас лекарь из какой-то солонки присыпал темно-коричневым порошком открытую рубленую рану на плече капитана. Судя по тому, как пациент дергался, средство это по побочным эффектам превосходило знаменитый бальзам «Звездочка», жжение которого стало одним из самых ярких воспоминаний моего далекого детства. Слов, которыми комментировал этот процесс Глорин, я не знал, но решил непременно их выучить, так как уши всех находящихся поблизости коротышек как-то подозрительно заалели, а это значит, что изрекаемые гномом перлы, если их перевести на нормальный язык, могли бы отправить в обморок целый монастырь.

«Ой, я об этом еще пожалею», – решил я, но все же пересилил себя, прополз несколько разделяющих нас метров, после чего шлепнул Глорина прямо по ране. Тот взвыл, но тут же смолк. Видимо, призванный мной холод сделал свое дело. Энергия, поддерживающая тело, кончилась совсем, рана в груди снова плеснула болью, сознание плавно скатилось внутрь амулета. Кажется, гномы что-то у меня спрашивали, но я их не понимал. Однако совсем тело я без внимания не оставил – мало ли, вдруг дышать перестанет!

«Ух, блин, – вздохнул я, почти отлепляясь от по-прежнему неподвижного силуэта Сардаса. Гномам должно было показаться, что раненый полуэльф в банальном обмороке, – кажется, обошлось!»

«Что именно?» – спросили меня.

Я огляделся. Тот десяток душ, что очутился на свободе и смог вернуться в более-менее разумное состояние, столпился вокруг меня. Кажется, за то время, что я пребывал в реальном мире, души смогли до чего-то договориться.

«Ну что ж, давайте знакомиться, – пожал плечами я. – Роман. Предвосхищая неизбежные вопросы, заявляю: я – такой же пленник амулета, как и вы».

«Какого амулета? – спросила дородная женщина лет сорока, обладательница шикарного бюста и тройного подбородка. – Вы можете объяснить, что вокруг происходит? Учтите, в колдунов и магию я не верю категорически! Вы телевизионщик, да? Это программа «Розыгрыш»? «Городок»? Предупреждаю сразу, у меня гипертония и больное сердце, если вы продолжите свою затею, мне станет плохо, и я вас засужу!»

«А у имени Фома есть женский вариант? – громким шепотом осведомился здоровяк, вышедший победителем из соревнования «зомби», у той самой девочки, которая пыталась понять, где они».

«Сейчас узнаю, – ответила она и обратилась к даме, которой чудились происки телевизионщиков. – Простите, вас как зовут?»

От возмущения женщина забыла членораздельную речь.

«Я?! Да вы! Да как вы…»

«А у вас халат стал полупрозрачным, – подал голос суховатый старичок лет пятидесяти, обладающий роскошными усами а-ля Тарас Бульба. – Целлюлит на ляжках виден».

«Где?» – тут же заметалась дама, позабыв про все и попытавшись прикрыть руками свои сомнительные прелести.

«Успокойтесь, я пошутил насчет целлюлита, – усмехнулся старичок, – через ваш халат его не видно. Видно этот концлагерь. Впрочем, его через всю вашу фигуру можно рассматривать. Как, впрочем, и через мою».

«Так что все-таки происходит? – подал голос силуэт тонкокостного молодого человека, напоминающего скелет, с узким лицом. – Не могу сказать, что сильно расстроен произошедшими со мной изменениями, но любопытство меня мучает».

«Радуйтесь, что только любопытство, – буркнула еще одна из освободившихся душ, принадлежащая полноватому человеку. – Вообще-то после смерти положено попадать в чистилище, а не сюда. А уж там персонала, для того чтобы помучить, хватает».

«А ты что так кипятишься, дядя? – хмыкнул седьмой. – Боишься, что за неявку срок добавят?»

«Мне кажется, во всем надо разобраться, – попыталась разнять спорщиков восьмая душа, молодая девушка с двумя симпатичными косичками. – То, что с нами произошло, действительно страшно. Но, может, это все же обратимо?»

«Ну-ну, мечтать не вредно, – скептически хмыкнула девятая, у которой на полупрозрачном лице виднелся пирсинг. – Я скорее поверю в Деда Мороза, который лично вручит каждому из нас подарок на Новый год, чем в то, что все это кончится хорошо».

«Так-так, дамы и господа, помедленнее, – попросил я. – Давайте я вам расскажу, что случилось, а вы уж потом будете обнародовать свои вопросы и предположения».