И истинным леди есть, что скрывать...

  Лили обрадовалась и... огорчилась одновременно! Она точно знала, что ей нельзя оставаться с ним, но и не хотелось так быстро его терять - с Дугласом было невероятно интересно!

  - Ты ведь не хочешь уходить? - он моментально догадался о её сомнениях,- так зачем же это делать? Давай попробуем вернуться назад - я не знаю, что ты маркиза, я только что купил себе женщину за шесть соверенов и теперь жду от неё утех ровно на такую сумму! Докажи, прежде всего сама себе, что ты дашь сто очков вперед любой шлюхе, что твой муж болван, каких мало, когда теряет время в чужих постелях... ну же, девочка, у тебя никогда больше не будет такого шанса!

  - Ты настоящий змей-искуситель, Майкл, - У Лили пересохли губы от тошнотворного волнения и жаркого возбуждения,- почему бы тебе просто не соблазнить меня, ну, допустим, поцелуями, ласками! У вас, мужчин, большой арсенал одурманивающих средств!

   Дуглас рассмеялся. Его смех был так заразителен, что она улыбнулась в ответ, разом придя в хорошее настроение. Нет, более необычного человека, чем Майкл Дуглас ей ещё не приходилось встречать! И эти губы - они давно притягивали её взгляд, и у Лили даже дыхание перехватило, когда она внезапно подумала, что он должен прекрасно целоваться.

  И она осторожно прикоснулась к его губам поцелуем. Мужское дыхание пахло табаком, вином и обещанием. Томная нега охватила её, как ласковый океан...

  - Это хорошее начало, девочка моя, очень хорошее!

  И она, уютно опустившись назад под нагретые одеяла, теперь бездумно наблюдала, в какой спешке срывает с себя одежду Дуглас, не сводя с неё горящих глаз.

  - Я ещё тогда в трактире,- пробормотала она, завидев его обнаженный торс, - подумала, что у тебя должно быть очень красивое, сильное тело!

  - О, да,- криво усмехнулся Майкл, выбираясь из штанов, - я это заметил! Мужчины всегда замечают интерес в женских глазах, но сейчас..., сейчас ты с ним познакомишься поближе!

  - Почему я тебя так хочу? - прошептала в исступлении молодая женщина, оплетая руками шею любовника и обводя языком раковину его уха.- Может, я распутна до безобразия?

  - Ты великолепна!

  Ей ещё хотелось его кое о чём спросить, но Майкл прильнул к её губам уже совсем другим поцелуем, от которого помутилось в голове и сами по себе призывно разъехались ноги...

ИННИН.

  Инн жила все месяцы до родов в 'Кастл-роке'. Округлялась талия, где-то там внутри шевелился младенец, и это была единственная реальность в жизни юной женщины, давно уже потерявшей всякие ориентиры. Поместье Бисби было крайне тихим местом, и казалось отрезанным от остального мира. Здесь неограниченно правил гувернер Тони - Рауль де Соланж, малоразговорчивый и суровый соотечественник. Он подписывал счета, увольнял и принимал на работу прислугу, следил за маленьким хозяйством и вел обширнейшую переписку, чуть ли не со всем миром, судя по диковинным адресатам на конвертах.

  Иннин никто не трогал, и у неё была возможность обустроить жизнь по собственному желанию. Беда заключалась в том, что этих самых желаний у неё не было - стойкая горечь на сердце, тоска по Эдвину не давала сосредоточиться, хоть на чем-нибудь ещё. Вот и приходилось ей неприкаянно бродить по тенистым садам усадьбы или мерить шагами библиотеку, механически сжимая в руках какой-нибудь томик, так и нераскрытого романа.

  Бисби за всё это время она видела не больше трех раз, да и только мельком. Он приезжал к сыну, и, держа мальчика на коленях, подолгу беседовал с месье Раулем, но так как её на эти свидания не приглашали, то Инн считала за лучшее держаться от этого джентльмена как можно дальше. Она по-прежнему его боялась, чуть ли не до тошноты!

   Когда люди проводят так много времени в одном доме, то волей-неволей начинается сближение. Месье Рауль ничуть не форсировал события, и Инн не смогла бы точно назвать тот час, когда их церемонные беседы превратились в нечто большее, но к концу третьего месяца пребывания в 'Кастл-рокке' они уже свободно разговаривали обо всем на свете.

  Первой поведала свою грустную историю, конечно же, она. Соланж её внимательно выслушал. Это произошло в один из весенних вечеров, когда уличная сырость загнала их в уютное тепло гостиной. Тони уже спал, а месье Рауль лениво ковырялся в каких-то бумагах, частью просматривая их, частью откидывая, а Инн опять бездельничала. У неё всё валилось из рук.

  - Так нельзя!- довольно резко сделал ей замечание собеседник. - Уныние - самый тяжкий грех из всех совершаемых человеком! Вы здоровы, у вас есть крыша над головой - что ещё нужно для благополучных родов?

  Инн нервно улыбнулась.

  - Наверное, любовь отца ребенка!

  Рауль откинул в сторону кипу бумаг и холодно воззрился на печальную француженку.

  - Мадемуазель, любовь - это для порядочных женщин! Для куртизанок - только разврат и унижение, неужели вы этого не понимали, когда дали согласие стать содержанкой герцога? Что за глупые иллюзии? Спустись с небес на землю, и выкиньте всю эту слезливую чушь из головы!

  Инн окатило жаром от столь прямого оскорбления.