И истинным леди есть, что скрывать...

  - Так объясните, какой прок был вам от моего заключения в тюрьму?

  Мужчина снисходительно покосился на неё:

  - Глупышка! Никто не собирался приглашать полицию - тебя обвели вокруг пальца для того, чтобы потом выгодно продать!

  - Что? - Инн перестала теребить виски и ошеломленно покосилась на собеседника. - Но вы же не могли знать, что Мортланд...

  - Он не единственный мужчина в Лондоне, который согласен отвалить требуемую сумму за столь красивую девочку. Но он раскошелился и поэтому получил вас! Отказался бы, так я вас выставил на аукцион, а потом принудил к работе в борделе!

  - Господи, Вседержитель!- потрясенно перекрестилась Инн.- Что я вам сделала?

  Мерзавец изобразил на лице недоумение.

  - До чего же неблагодарный народ - женщины, - сокрушенно покачал он головой,- я не выставил её на панель на улицах Сити, не послал работать за гроши в парк Сент-Джеймс, а нашел щедрого и доброго покровителя, который окружил её роскошью, был с ней ласков и справедлив. И она ещё и упрекает меня за заботу! В этом городе с полсотни тысяч нищих бездомных бродяжек, на всё согласных за кружку эля и кусок хлеба - хочешь присоединиться к ним?

  Инн с ужасом смотрела в его лицо - так, наверное, выглядел и дьявол - красивый, но насквозь порочный! Что может быть страшнее?!

  - Мне дала бы денег моя кузина!

  - Никогда бы ты не дождалась её помощи, прежде всего потому, что не знаешь английских законов. Деньги твоей кузины принадлежат семье её мужа, она и гроша не может из них изъять без согласия супруга! - он лениво провел по подбородку набалдашником трости.

  - Я нашла бы работу!

  - Разве ты хорошая кухарка или ловкая прачка? На что ты вообще пригодна, кроме того, чтобы согревать постель состоятельному джентльмену?

  Девушка нервно повела плечами, отлично сознавая, что он загнал её в угол.

  - Не всё в мире сводится к постели,- отчаянно заметила она,- ведь помимо помешавшихся на распутстве маньяков есть и нормальные люди, которые способны уважать женщину хотя бы за то, что она христианская душа.

  - Только не надо говорить о христианских душах! - отмахнулся от её слов этот невозможный человек. - Оставь это для исповеди, а здесь не церковь, и я - не кюре! Умей ты хоть что-нибудь делать, клянусь, дал бы тебе эту работу! А так... хватит болтать - я очень занятый человек и у меня мало времени!

  Он встал с места и шутовски раскланялся:

  - Я польщен, что 'Принц Альфред' вам, миледи, настолько по душе, что вы как дитя к матери устремились сюда, поссорившись с покровителем. Но я хороший делец, и четко соблюдаю условия сделки - поэтому, возьмите себя в руки, и назад - в Вудвилл-холл! И пока герцог собственноручно не выставит вас за дверь, не смейте даже нос высовывать из этого дома!

  - Да кто вы такой, что считаете себя вправе распоряжаться моей жизнью? - возмутилась француженка.

  - Меня зовут Бисби, миледи! И это имя хорошо известно в определенных кругах. Что касается права, то оно есть - право сильного! Знаменитое право сеньора - в этом мире мало, что меняется, графиня! Уж ваши предки знали об этом!

  Бисби?! Инн вскинула изумленные глаза на собеседника - действительно, кто ищет неприятности, тот их находит! Она в когтях дьявола!

  - И ещё, - с презрительной усмешкой добавил тот,- никогда больше не пейте бренди! Это не ваш напиток....

ВУДВИЛ-ХОЛЛ.

  По возвращении в Вудвил-холл Иннин попала в руки неодобрительно молчавшей Джины. Итальянка, брезгливо сморщившись, швырнула её платье в угол ванной комнаты, как будто это было завшивевшее рубище, да заставила Флору и Мардж потратить на беглянку гораздо больше мыла, чем обычно. Утомленная, с раскаленной головой Иннин уснула, едва коснувшись головой подушки.

  Сны девушке снились безобразные - без начала и конца, и такие нехорошие, что проснувшись среди ночи в холодном поту, она долго не могла прийти в себя. Голова болеть перестала, и только нестерпимая жажда напоминала о произошедшем сутки назад кошмаре.

  Весь дом спал, и Инн не захотелось будить горничных. Она нехотя вылезла из постели, и прямо в одной рубашке отправилась на кухню. Проходя мимо столовой, девушка заметила, что в комнате кто-то был - горели свечи, полыхал огонь в камине.

  Иннин остановилась на пороге, окинув комнату изучающим взглядом, и не сразу заметила покоящуюся на подлокотнике кресла знакомую руку с неизменным стаканом бренди. Ситуация сложилась крайне неловкая. Видеть герцога сейчас, после всего случившегося, Инн не хотелось, но и уходить было поздно - он её уже заметил.

  - Инн?

  - Да, ваша светлость. Я шла на кухню, выпить воды!

  - Графин на столе!

  Инн робко прошла к столу - два стакана подряд, и то едва ли удовлетворили жажду. Мортланд молчал, казалось бы, не обращая на неё никакого внимания, и девушка, поставив графин на место, уже хотела тихонько ретироваться назад, когда он заговорил:

  - Вы ничего не хотите мне сказать?

  Говорить?! Больше всего на свете Инн хотелось бы провалиться сквозь землю или просто умереть.

  - Простите..., сама не знаю, как всё получилось!

  Герцог чуть кивнул головой.

  - Знаете, - холодно заметил он,- на самом деле вы прекрасно знаете, что и как получилось!