И истинным леди есть, что скрывать...

  Пить хотелось, но оказалось, что ей далеко не просто утолить жажду. Почему-то тряслись губы, а руки оказались неподъемными.

  - Что со мной? - даже язык и то шевелился с трудом, налившись тяжестью.

  Мортланд скупо улыбнулся, и прилег рядом на постель.

  - Я всегда знал,- туманно заметил он,- кто скрывается в вас! С того самого дня, когда вы просили вернуть кошку!

  Инн недоуменно нахмурилась. Ей не понравилось это замечание. Странно, но в голосе любовника слышалось осуждение.

  - Я не понимаю...

  Теперь уже герцог открыто вздохнул:

  - Страстная и темпераментная женщина - мечта любого мужчины!

  - Я не могу и не хочу быть мечтой любого. Да и вас, очевидно, не радует эта мысль! Я люблю вас...

  Мортланд почему-то раздраженно сморщил нос и отвёл потемневшие глаза.

  - Ты полюбила бы любого, кто раскрыл тебе тайны плоти, так как путаешь любовь со сладострастием! Довольно распространённая ошибка!

   С этими словами он встал с постели и приказал Джине подать одежду. Инн с ужасом наблюдала за резкими движениями, которыми он принимал платье из рук экономки.

  - Чем я вас прогневала? - с тоской прошептала она. - Чем не угодила?

  Герцог небрежно фыркнул.

  - Никогда не говори мне о любви! - сухо заявил он.- Мне противны женщины, пичкающие мужчин пустыми уверениями и громкими словами. Я за честность отношений! Тебе нужен покровитель, мне нужна милая и прелестная любовница, так зачем же вся эта патетика и слезы?

  У Инн опустились плечи. Она сообразила, что любое её слово только ухудшит положение, поэтому молчала, пока он одевался. И даже когда герцог удалился, холодно кивнув на прощание, Инн сдержалась и не задала ни одного вопроса.

  - Джина,- потрясенно спросила она, когда за окном затих звук отъезжающего экипажа,- за что он злится на меня?

  Но всё знающая итальянка, почему-то в этот раз не нашлась, что ответить.

  Инн оскорблено задохнулась. Она позволила себе поверить страсти этого человека, раскрылась перед ним, отдала ему свою любовь, а он...

  Девушка пролежала всю ночь без сна. Она вспоминала удивительные видения этой ночи, мучилась от душевной боли, и вновь переживала несправедливое оскорбление. И все-таки, Инн безумно, со всей силой только что пробудившейся женственности, любила Мортланда. И это чувство было невозможно сравнить с тем, что она испытывала когда-то к Тейлору. Да ещё этот храм... Странно, но Иннин догадалась, о чем ей сказали жуткие зеленые глаза.

  - Я заставлю тебя поверить в мою любовь, Эдвин!- в конце концов, решилась она на отчаянный поступок.

  Чуть свет Джина появилась со своим кубком в руке. Яд приходилось долго настаивать.

  - Обязательно, миледи! - непреклонно заявила она.

  Инн спокойно приняла кубок.

  - Конечно,- радушно улыбнулась она,- сейчас выпью, но принести воды запить эту гадость, а то в прошлый раз меня чуть не вырвало!

  Джина обернулась со стаканом воды очень быстро, но не настолько, чтобы заметить, как яд оказался в вазоне с ярко-красными розами. И Инн нарочито сморщила нос, имитируя глотки из пустого бокала.

  - Какая же мерзость!

  - Так надо, миледи!

СТРЕЙДЖ-ХОЛЛ.

  Стояла на диво ясная и теплая для осени погода. Гости не торопились покидать уютное имение и радушную хозяйку, устремляясь по утрам на охоту и радуясь милости природы, забывшей про обязательные для октября дожди.

  Герцог не стал сообщать всей многочисленной компании о приезде доктора, представив его только матери и невестке.

  - Это лишнее, сын мой! - недовольно высказала герцогиня свое отношение к приезду австрийца. - Лили вот-вот рожать! Что там ещё выяснять?

  - Её тетка умерла родами, а мать смогла подарить Кавендишу только одну дочь! Значит, у женщин их семьи проблемы с деторождением, и консультация хорошего акушера не повредит! Людвига Шнитке порекомендовали мне, как лучшего специалиста в Европе.

  Лили восприняла приезд доктора равнодушно. Она была в подавленном настроении, и даже подаренная деверем шляпка заняла её внимание всего лишь на несколько мгновений. Безразлично, с отсутствующим видом покрутив в руках изящное творение из атласа и газа (кстати, обошедшееся герцогу в кругленькую сумму), она равнодушно, даже не примерив, положила её назад в коробку.

  Мортланд тяжело перевел дыхание. Её настроение ему решительно не понравилось.

  - Это самый лучший в Европе специалист по родовспоможению, дорогая!

  Лили устало улыбнулась.

  - Если вам это доставит удовольствие, то я согласна вытерпеть очередной мерзкий осмотр, но, ваша светлость, ни один даже самый ловкий доктор не сможет родить за меня! Что он может сказать нового?

  Сам Мортланд, в общем-то, был согласен с невесткой. Но чувство долга перед братом заставляло его делать для будущего наследника всё, что только было в его силах. Он тоже не ждал ничего нового, и так же, как и Лили, ошибался.

  Осмотр велся в присутствии герцогини, но даже если бы почтенный доктор снизошел до обсуждения состояния здоровья будущей роженицы, то они вряд ли поняли друг друга, потому что лекарь говорил только по-немецки.

  Зато этим языком вполне владел сам Мортланд, вот ему и предстояло выслушать подробный доклад дотошного австрийца.