И каждый день за веком век

– Вы с Редклифом обязательно должны задержаться. А бабушку можете отправить домой пораньше: думаю, ей будет тяжело оставаться до конца мероприятия.

Я мысленно застонала. Всю ночь в этом панцире!

– Конечно, ваше императорское величество.

– Мы рады, что вы готовы принять титул и теперь являетесь главной и прямой наследницей Разинских, – громко объявил император. – Я так решил.

Я вновь присела в реверансе.

– Благодарю вас, ваше императорское величество.

– Все необходимое получите у моего секретаря.

– Спасибо, ваше императорское величество.

Император кивнул, давая понять, что я свободна, и я с облегчением двинулась прочь от императорской четы. Ноги дрожали от волнения.

– Я горжусь тобой, моя девочка, – сжала мою руку бабушка, и я вымученно улыбнулась.

– Евдокия, Анастасия, добрый вечер. Могу я пригласить прекрасную даму на танец? – склонился в мою сторону Фордайс.

– Добрый вечер, ваше сиятельство, – поздоровалась бабушка, а я, присев, подала руку.

Влившись в круг танцующих, я старательно переставляла ноги, стараясь не паниковать.

– Настя, расслабься, – шепнул творец.

– Не могу. Я ненавижу это платье, ненавижу дресс-код и этикет, ненавижу балы и тебя ненавижу.

– За что я-то впал в немилость? – хмыкнул Редклиф, умело ведя в танце.

– Ты в нормальном смокинге, а я как чучело. Как же мне не нравятся это платье и корсет, – шипела я.

Фордайс старательно отводил глаза от моей груди.

– Оно слишком откровенное. Неужели нельзя было…

– Не я выбирала – бабушка.

У Редклифа лишь брови взлетели вверх.

– Ты знаешь, нам придется пробыть тут до самого утра.

– Да, следующее задание будет лично от императора.

– А как же аналитики?

– Они уже поработали. Нам сообщат информацию государственной важности.

Я нервно сглотнула:

– Что это означает?

– Тебе придется подписать кучу бумаг.

– О!

– К тому же бал ты можешь провести с пользой. Здесь присутствуют люди из списка, которых мы должны проверить.

Я поняла Фордайса без слов.

– Но я же никого не знаю… – пробормотала я.

– Не совсем так. С одним ты знакома, еще двоих знает Евдокия. С последним поболтаем вместе.

Обсудив кое-какие детали, после танца Фордайс подошел со мной к пожилому, но все еще представительному мужчине.

– Добрый вечер! Граф, позвольте представить вам баронессу Анастасию Разинскую. Анастасия, перед тобой граф Шувалов, начальник корпорации по безопасности.

– Очень приятно, – улыбнулась я, уже привычно приседая.

Граф с военной выправкой поклонился мне и отрапортовал:

– Большая честь!

Я неуверенно посмотрела на Фордайса.

– Вам нравится бал? – спросила я, стараясь как можно приветливее улыбаться.

– Так точно.

Растерявшись от подобного поведения графа, я передала инициативу князю, который совершенно невозмутимо продолжил общение с этим невероятным человеком. И даже смог выспросить, чем джентльмен занимался двадцать лет назад.

Получив нужную информацию, мы распрощались с Шуваловым и продолжили «охоту».

Внезапно передо мной возник князь Меньшиков, склонившись в поклоне.

– Согласится ли прекраснейшая из дам потанцевать со мной?

Я сразу почувствовала тяжелый взгляд Фордайса, который стоял неподалеку.

– Конечно, буду счастлива, – как можно лучезарнее улыбнулась я.

Едва мы закружились в танце, как Артем сверкнул глазами и лукаво заметил:

– В последнее время ты на удивление счастлива меня видеть.

– Хм… Ты на что-то намекаешь? – приподняла я брови.

– Ну что ты… Я только радуюсь этому. Вот, например, раньше я и не мечтал попасть в дипломатическую миссию, зато теперь меня внесли в список делегации.

– А я тут при чем?

– При том, что мою кандидатуру продвинул Фордайс, а против него даже у моей мамы руки коротки.

– Зачем ему это?

– Затем, что меня не будет в стране целых полгода.

Я не смогла сдержать улыбки.

– Ну что сказать, поздравляю.

– Спасибо. Надеюсь, у тебя с князем все получится.

– Я на это рассчитываю, но иногда мне кажется, что нашего сближения никогда не получится.

– Спорим на ящик моего любимого вина, что не пройдет и месяца, как он сдастся и падет к твоим ногам.

Я испытующе взглянула на друга, который назвал поистине невероятные сроки.

– Спорим. Если проиграешь, пришлешь мне ящик любимых конфет.

– Растолстеешь и станешь некрасивой.

– Ты не переживай за меня, как-нибудь справлюсь.

– Что ж, договорились. Скреплять спор рукопожатием не будем, как и предлагать Фордайсу разбить нас.

Я лишь кивнула. Танец закончился. Артем ушел, а я долго смотрела ему вслед.

– Ты еще не оставила своей затеи относительно Артема? – шепнул мне подошедший Фордайс.

– Нет, но спасибо, что поспособствовал его зачислению в дипмиссию.

– Не за что, – невозмутимо ответил творец.

– Но он же вернется через полгода.

– Ничего страшного. Потом пошлем его в Австралию.

Я недовольно смерила творца взглядом:

– Ты просто так подошел?

– Нет. Тебя хотят видеть мои родители.

– Зачем это? – насторожилась я.

– Не знаю, и это меня очень тревожит.

Отказаться я не могла – это откровенное оскорбление – и, взяв князя под руку, отправилась к его родственникам в одну из комнат отдыха.

Они сидели на диванчике и о чем-то тихо спорили. Но едва мы подошли, как дискуссия сразу прекратилась.