I knew you were trouble (СИ)

- Я просто забегала в твой университет, хотела взять задания, а там мне сказали, что твой муж уже все взял. – Все же Ёми взяла себя в руки и произнесла эту фразу достаточно спокойно.

- Мой муж…Мой, блядь, муж… - Повторяла она тихо, вновь начиная перебинтовывать руку. – Нет, ну задания он мне дал, это я помню, потом мы поехали к тебе, но он ни слова не сказал о том, как получил эти задания. Ох, да похуй как-то, его эмоциональный диапазон, как у полиэтиленового пакета, он чуть ли не ебется со своими пробирками и компьютером, этого человека вытащить на свет просто невероятно. Он выходит сам только по острой необходимости.

- А ты к нему что-то испытываешь? – Ёми чуть склонила голову, отчего короткие синие волосы непривычно защекотали правое плечо. Таюя лишь обреченно вздохнула, закрепляя бинты на теле девушки.

- Нравится, не нравится, какая разница, если я настолько устала от этого дерьма, что сама ничего не хочу. Сменю психологию на хирургию, стану патологоанатомом, буду бухать с трупами и ждать смерти.

- Очень оптимистично.

- А то.

Они обе знали, что это один из последних дней, когда подруги могут поделиться друг с другом чем-то откровенным. Таюя не станет удерживать Ёми, Харуки не станет навязывать свое мнение Хокумон.

- Я тебе сейчас скажу одну вещь, ты только не матерись, хорошо? – Шатенка кивнула, садясь за кухонный стол, и достала две сигареты со вкусом корицы. Пока она прикуривала, Ёми продолжила говорить спокойно. – Я люблю тебя. – Хокумон закашляла от неожиданности, уставившись на подругу, но Харуки, словно ожидая чего-то подобного, продолжала. – Как человека, как друга, как сестру. Нашу встречу нельзя назвать роковой или судьбоносной, в масштабе Вселенной мы вообще ничто, но за этот короткий промежуток нашей дружбы я поняла, что ты стала самым близким для меня человеком. Я восхищаюсь тобой. Правда. Ты умеешь давать отпор людям, ты способна без заикания послать человека на все половые органы сразу, ты остроумная, ты своеобразно веселая и я хочу, чтобы ты всегда такой оставалась. Я не хочу, чтобы ты потеряла себя. И что бы ни произошло, ты навсегда останешься моей сестрой.

Таюя стерла слезу, которая не успела скатиться по щеке и сделала затяжку, кивнув. Она хотела ответить, но слова словно исчезли, и она могла лишь открыть рот, не произнеся ни звука. Ёми посмотрела на неё, тепло улыбнувшись, и прикурила свою сигарету.

- Блядь, аж за душу. – Харуки засмеялась, когда Таюя приложила ладонь к груди, вновь кивнув. Девушка не ждала ничего в ответ, она и так это знала. Просто Ёми переживала и беспокоилась за свою подругу.

***

- Так, вот твои билеты, чемоданы мы уже погрузили, а теперь давай прощаться. – Красноволосый парень выпрямился и снисходительно улыбнулся своей младшей сестре, сложив руки в карманы. Пока их мать, слегка полноватая и очень веселая женщина с короткими рыжими и вьющимися волосами, разговаривала с Таюей, Ру продолжил, тряхнув головой. – Дизайнер-недоучка.

- Горе-археолог. Нии-сан.

- Имоуто. – Он улыбнулся. Почему-то именно сейчас он не хотел, как всегда ерничать и продолжать эту бессмысленную войну между братом и сестрой. – Учись хорошо, не позорь Японию. Английский ты хоть знаешь?

- Конечно. – Она широко улыбнулась, чувствуя на себе напряженный взгляд откуда-то сбоку. Конан и Яхико так и не приехали, но вот Харуки Ямао и Харуки Ру, прихватив с собой Хокумон, с удовольствием приехали в день отъезда младшей Харуки, чтобы проститься с ней. Ямао обернулась к дочери.

- Ох, солнышко, я так рада, что тебе предложили медицинскую практику в Америке! Просто поверить не могу, как быстро летит время, я помню, как ты была маленькая и играла с пластиковым стетоскопом…

- Вы ей не сказали? – Шепотом спросила шатенка, но мужчина лишь тихо басисто рассмеялся и так же шепотом ответил, пока его мать тискала дочь.

- Сказали. Дважды. И то, что я археолог и что она графический дизайнер, но слуховой аппарат как-то странно передал сигнал и ока-сан усвоила, что я – юрист, а она – врач.

Ёми обнимала маму, но сама не могла отделаться от мысли, что её преследуют. Она слегка повернула голову влево, стискивая от боли зубы, и заметила его. Высокий, статный и абсолютно непробиваемый Учиха Мадара стоял в нескольких метрах от девушки, скрестив руки, на которых были кожаные перчатки, на груди. Черный костюм выигрывал на фоне блеклой одежды на людях вокруг. Он смотрел на неё, не моргая, словно изучал и запоминал каждое изменение во внешности девушки, которые произошли за эти несколько дней. Но от него веяло холодностью и снисходительностью. Ёми прикрыла глаза, отворачиваясь от мужчины и улыбнулась, когда старший брат вопросительно на неё взглянул.

- Все будет хорошо. – Скорее себе, нежели чем всем родным, сказала девушка, выпуская маму из объятий. – Все будет хорошо. – Это стало её новой мантрой, которая работала вместе с мысленной молитвой, чтобы Учиха Мадара навсегда исчез из её жизни.