И корабли штурмовали Берлин

Но к разгрому бобруйской группировки противника были причастны и корабли, которые до самого Бобруйска не дошли. Приказом Верховного Главнокомандующего были удостоены почетного наименования «Бобруйские», наряду с отличившимися соединениями и частями армии, 1-я бригада речных кораблей и 2-й гвардейский дивизион бронекатеров. Так был оценен вклад днепровцев в одержанную победу. Ну а что пережили Лялько, Песков и я сам, услышав свои фамилии в переданном по радио приказе, вслед за которым грянули залпы московского салюта, читатель, думаю, поймет.

Июньские бои на Березине, реке, связанной со многими событиями и далекого, и недавнего военного прошлого нашей Родины, заняли в истории возрожденной Днепровской флотилии особое место. Здесь она, первой из речных флотилий с начала войны, участвовала вместе с сухопутными войсками в крупной наступательной операции. Здесь пришла к днепровцам первая боевая слава и остались первые на пути наступления могилы наших павших товарищей. Сто двадцать километров, пройденные за неделю боев от прежней линии фронта до Бобруйска, дали драгоценный опыт, который еще предстояло осмыслить. И мы уже видели: общевойсковые командиры, не соприкасавшиеся раньше с военными флотилиями, убедились за эти дни, что участие речных кораблей в наступлении позволяет повысить маневренность, расширить боевые возможности сухопутных войск.

Вверх по Припяти

«Виллис», подаренный К. К. Рокоссовским, пересекал лесистое междуречье кое-где по сносным, а большей частью по трудным даже для него дорогам. Уставшего водителя подменял адъютант. В глухих местах мы с членом Военного совета, как обычно при таких поездках, держали на коленях автоматы, а в карманах регланов были наготове лимонки.

Вспомнилось почему-то, как в Рязани, в мои детские годы, впереди пожарных скакал верховой, выяснявший, где горит, и выводивший туда команду. Этот проводник назывался «скачок». Я в шутку сказал Боярченко, что сейчас мы, пожалуй, в такой же роли. Петр Васильевич парировал:

— Какие мы с тобой «скачки»! Ни подогнать корабли, ни сократить им путь не можем…

Бригаде Лялько действительно вряд ли удалось бы, как ни торопи, поспеть на Припять раньше назначенного срока. Но важно было сориентироваться в обстановке еще до подхода кораблей. Да и просто не терпелось поскорее увидеть, как там складываются дела.

В Загорины, на наш припятский ВПУ, добрались к полуночи на 1 июля. Константин Михайлович Балакирев сообщил, что уже идет к концу — при участии кораблей 2-й бригады — бой за Петриков, начатый на сутки раньше, чем планировалось. Час спустя стало известно, что этот городок, районный центр Гомельской области, отбит у врага.

Почти всю ночь мы обсуждали наши дальнейшие действия, стараясь полнее учесть как березинский опыт, так и особенности обстановки на реке, где сосредоточивалась теперь флотилия. Мне, Боярченко и Колчину надо было вникнуть в то, что тут произошло за первые дни наступления.

Началось оно в условиях, когда оборона противника была уже прорвана на направлениях главных ударов 1-го Белорусского и соседних фронтов. Севернее Припяти наши войска продвинулись далеко вперед. Разгром врага в районе Бобруйска открывал путь на Минск, на Барановичи. Все это вынудило гитлеровцев к постепенному отводу своей 2-й армии, развернутой по Припяти. А 61-я армия генерал-лейтенанта П. А. Белова имела задачу не дать противнику отходить планомерно, сорвать его расчеты на сковывание наших сил на промежуточных рубежах.

С самого начала наступления частям этой армии понадобилось активное содействие днепровцев. В течение 28–30 июня корабли дважды высаживали тактические десанты — напротив села Скрыгалово, а затем под Петриковом и в самом городе, обеспечили переправу дивизии, поддерживали войска огнем.

Во 2-й бригаде кораблей был уже сколоченный штаб во главе с капитаном 3 ранга Г. С. Грецким, прибывшим с Амура. Связью с армейскими частями ведал прикомандированный к бригаде из оперативного отдела штаба флотилии старший лейтенант Н. Я. Волков.

Малочисленные корабли бригады были введены в действие все до единого. В высадке десантников, как и в переправе войск, участвовали даже полуглиссеры. Основной же силой бригады являлся дивизион бронекатеров капитан-лейтенанта И. П. Михайлова, хотя это был дивизион только по названию, а фактически — отряд, насчитывающий пока лишь четыре корабля. Михайлов действовал смело, решительно. И вместе с тем удачливо: дивизион не понес за эти дни никаких потерь.

Тяжелее пришлось катерам-тральщикам, не имевшим броневой защиты. Два корабля из дивизиона капитан-лейтенанта Н. М. Лупачева, участвовавших в высадке десанта, вернулись не только с множеством пробоин, но и с потерями в личном составе. Минеры тральщиков обезвредили три боново-фугасных заграждения, примерно таких же, с какими мы встретились на Березине.