И корабли штурмовали Берлин

А моряки не могли нарадоваться тому, как приняли их выдумку умные животные: ни одна лошадь не оказалась слишком упрямой, ни одна не вырвалась из своей цепочки.

Переправившиеся части быстро скрывались из виду за лесом на правом берегу. 48-я армия форсированно выдвигалась в свою новую полосу наступления. Когда на катерах выключались моторы, до моряков явственно доносились звуки боя в Бобруйске. Политработники старались держать экипажи в курсе событий на недалеком отсюда переднем крае.

На основной переправе работа у днепровцев была вроде бы и не боевая, не под огнем. «Извозчичья работа», как острили корабельные балагуры, не вкладывая, впрочем, в это никакой обиды. Но спешная переправа армии давала людям ощущение причастности к наступлению войск фронта.

На рассвете 30 июня начальник штаба армии попрощался с нами, поблагодарив моряков за сделанное. Переправа армии закончилась немного раньше намеченного срока. И нам еще едва верилось, что с этим справились меньше тридцати маленьких кораблей.

— Легко сказать — перевезти семь дивизий с частями усиления и тылами, со всей боевой техникой! — покрутил головой Петр Васильевич Боярченко.

Семь — это считая и 217-ю, переброшенную на правый берег у Бобруйска. Через основную переправу прошло шесть дивизий. Их бойцов принимали на борт главным образом бронекатера (а другие корабли — тяжелую технику и прочие грузы), совершившие благодаря своей быстроходности наибольшее число челночных рейсов. И так как действовало их здесь всего шесть, получалось, что каждый бронекатер перевез по дивизии. А в целом бригада Лялько осилила спешную переправу — пусть и не через особенно широкую реку — такого количества войск и боевой техники, какого, насколько мне известно, не переправляла еще ни одна речная флотилия.

Тем временем корабли понадобились и на Припяти. Еще 27 июня я получил от начальника штаба фронта телеграмму, предписывавшую обеспечить силами находившейся там 2-й бригады кораблей поддержку 55-й Мозырской дивизии, наступавшей в направлении на Петриков. На следующий день начальник штаба флотилии Балакирев донес, что бригада взаимодействует с наступающими частями дивизии. Но бригада-то состояла на тот день из четырех бронекатеров, пяти тральщиков, одной плавбатареи да дюжины полуглиссеров…

Утром 29 июня, когда еще не закончились бои в Бобруйске и полным ходом шла переправа 48-й армии, от генерал-полковника Малинина поступила новая депеша. От имени командующего фронтом приказывалось: все силы флотилии, действовавшие на Березине, сосредоточить к исходу 2 июля на Припяти, в районе Мозыря.

Таким образом, 1-й бригаде Лялько надо было повторить в обратном направлении примерно 700-километровый переход, совершенный полмесяца назад. Мы с членом Военного совета Боярченко условились, что, как и оперативная группа штаба во главе с Колчиным, поедем напрямик машинами — это позволяло опередить корабли дня на два.

Путь лежал через только что освобожденный Бобруйск. Город еще горел. У стены одного дома за распахнутыми воротами двора, как, впрочем, и в других местах, лежало много убитых в гражданской одежде, в том числе женщин, — фашистские изверги, уходя, истребляли мирных людей.

Мы завернули на набережную, чтобы посмотреть результаты боевой работы бронекатеров. Здесь у противника были огневые точки, мешавшие продвижению наших войск к центру города, и катера, прорываясь за линию фронта, подавляли их прямой наводкой. Развороченные дзоты, разбитые орудия и пулеметы свидетельствовали о том, как били катерные комендоры. Вспомнилось требование к ним Ивана Михайловича Плёхова, которое любили повторять не только в его отряде: «Уметь вогнать снаряд в амбразуру!»

В боях за Бобруйск участвовал сначала весь гвардейский дивизион Пескова. Когда же большую часть бронекатеров потребовалось оттянуть на переправу, здесь, как и планировалось, был оставлен один отряд, тот, который начинал наступательные действия флотилии на Березине высадкой десанта в Здудичах. А тут он завершал их.

В наших документах этот отряд иногда фигурировал как «бронекатера старшего лейтенанта Медведева», что было не вполне точно. Парторг песковского дивизиона Д. П. Медведев командовал отрядом короткое время, заменив в бою раненого Цейтлина. Потом исполнение обязанностей командира отряда возлагалось на одного из командиров катеров. Парторг дивизиона, оставаясь с отрядом, помогал молодым командирам и сделался тут как бы нештатным, но общепризнанным комиссаром. Так и получилось, что подразделение обозначали в те дни его фамилией.

Отряд — это четыре бронекатера, полсотни моряков. Действуя в таком составе под Бобруйском и в Бобруйске примерно сутки, катерники, завершив переправу 217-й дивизии (последние ее подразделения высаживались в городской черте, с ходу вступая в бой), продолжали поддерживать наступающие части огнем и многократно прорывались к центру города, дезорганизуя неприятельскую оборону.