И королевство в придачу

Четырьмя щупальцами оно удерживало в раскоряку руки и ноги Леонидии. Еще пятым — зажимало девушке рот. А остальными — деловито стаскивало с нее доспехи и прочую одежду. Вряд ли, для сексуального удовлетворения. Будь у чудовища такая потребность и желание — ни бронелифчик, ни ленточная юбочка не стали бы помехой. Скорее всего, оно действовало так же как мы, когда хотим полакомиться омарами. Или вскрываем консервную банку.

Судя по вздувшимся мышцам, вытаращенным глазам и раскрасневшемуся лицу, девушка отчаянно сопротивлялась, но силы были слишком неравные.

— Эй, не помешаю?

Чудовище повернуло в мою сторону несколько глаз, похожих на теннисные мячики, висящие на длинных стеблях. Но, похоже, за угрозу не посчитало. Поскольку процесс раздевания не прекратило. Даже позы не сменило. Обидно, честное слово. Я тут весь такой крутой, а меня ни в грош не ставят.

— Офигеть…

Наверное, следовало заорать нечто героическое или ободряющее. Вроде «Бей супостата!», «Умри, сволочь!» или хотя бы банальное «Ура!», но я вовремя вспомнил ком, упавший с потолка на голову, и сдержался. Обвал сейчас нам совсем не нужен.

Подошел ближе и… в нерешительности остановился.

Чудовище так грамотно держало перед собой Леонидию, что тыкать в него копьем оказалось затруднительно. Для хорошего удара нужен размах, а при размахе — я не мог гарантировать точность попадания. Того и гляди — проткну не того, кого надо. А на осторожное тыканье с короткого расстояния, тварь не реагировала. Да и я чувствовал, что острие просто скользит по чему-то слишком твердому. Как черепаший панцирь.

Пришлось отложить копье и вынуть меч.

Ух, ты! Вот что значит своя вещь! Я еще только рукоять сжал, а уже почувствовал, как тело наливается силой. Не злой, когда колотишь сослепу, а веселой, яростной. Той самой, что приносит упоение в бою.

Чудовище, наверное, тоже это ощутило. Потому что издало уже знакомый стон, на который мы с Леонидией купились, и стало пятиться. Не выпуская амазонку из объятий.

— Ну, куда же ты? — рассмеялся я, удивляясь собственному куражу. — Что за манеры? Ни мне добрый день, ни Саре — спасибо. Бескультурье…

Потом метнулся вперед и быстрыми, выверенными до миллиметра движениями, принялся рубить щупальца, удерживающие девушку.

— Получи, фашист, гранату!

И полминуты не прошло, как Леонидия оказалась на свободе, вытащила свою саблю и присоединилась к веселью.

Осьминогом я этого подземного жителя назвал сгоряча. На самом деле, по числу конечностей, он больше походил на сороконожку. Во всяком случае я сам срубил их уже не меньше двух десятков. Да и амазонка время зря не теряла, а щупальца все не заканчивались. Они толстым ковром уже извивались на полу, как змеи, то и дело обвиваясь за ноги. Но, сами по себе не были опасны.

— Да когда же ты сдохнешь?! — не выдержал я, срубая очередную конечность.

И, словно по заказу, они закончились. Как-то мгновенно. Вот только что мелькали перед глазами, пытаясь крепкими когтями задеть за открытые участки тела или разорвать доспехи, а тут раз — и пропали. Зато с тушей происходило что-то странное. Она сперва скукожилась до размеров баскетбольного мяча, а потом начала раздуваться.

Ой! Это я видел. В каком-то фантбоевике.

Схватил Леонидию за руку, рванул к себе, заставляя присесть. Сам упал рядом на колени и прикрыл обоих щитом.

Звук раздался, словно о пол шмякнули переспевший арбуз. Только брызги во все стороны полетели. Щедрее всего окатило щит. Аж в плечо отдало. Как кувалдой саданули. А вокруг зашкварчало, потянуло горелым… будто рядом зажгли мусорник, полный шерсти, перьев, пластика и резины.

— Что это было? — первое о чем спросила Леонидия, когда вонь слегка выветрилась, глаза перестало щипать, и можно было дышать, не заходясь надсадным кашлем.

— Ты меня спрашиваешь? — проворчал я, разглядывая остатки щита. Вся металлическая часть превратилась в ржавую труху, а дерево чернело обугленными пятнами. — Оно же тебя звало. М-да…

— Ах, да… — высокомерно вскинула голову блондинка. — Я совсем забыла… поблагодарить.

После щупалец бестии, рот ее распух так, словно она всю ночь… Ай, неважно. Хорошо, что облицовку не поцарапало. Мужчину шрамы, может, и украшают, а вот девичью мордашку рубцы от когтей точно не сделали бы симпатичнее.

— Расслабься. Успеешь еще… — отмахнулся. — И не раз… Если станешь продолжать в том же духе. Держи… — протянул амазонке ее же шлем. — И не теряй больше. Хорошая штука. Сам проверил.

Леонидию явно подмывало нагрубить, — наверно, защитная реакция феминисток. Чтобы мужчина не возомнил себе лишнего, но — сдержалась. Хороший признак. Не безнадежна.

— Похоже, на магический отголосок. Какой-то чародей творил волшбу, наверху… а жучка или паучка, оказавшегося не в том месте, накрыло волной силы. Вот он и мутировал… — предположила Леонидия.