И королевство в придачу

То есть формула «Le Roi est mort, vive le Roi!*» (фр., — Король умер — да здравствует король!)работает и здесь. Вот что имел в виду мэтр Игнациус, отправляя меня на поединок. Немного неприятных ощущений, и вот я уже богаче на целое баронство. Не думаю, что большое, иначе Рендель не торопился бы так присоединять несчастную деревушку, но — на безрыбье и рак рыба.

— Тебя как зовут? — поинтересовался у того мечника, что набрался смелости и подтвердил мою победу.

— Гастингс, милорд…

— А по должности?

— Простой мечник, милорд…

— А сколько всего воинов было у барона?

— Дюжина мечников, две дюжины копейщиков и десяток лучников, милорд.

— Угу… А кто старший?

Гастингс неуверенно поглядел на товарищей и пожал плечами.

— Так это… господин барон старший… милорд.

— Что, даже десятника не назначил?

— Нет, милорд… А зачем? У господина барона только замок и две деревни… было. Обе со стен, как на ладони. Так что их светлость из замка только поохотиться выезжал. Или с визитом…

— Понятно… Что ж… покойному барону было лучше знать, как в своем хозяйстве распоряжаться. Сам, так сам… А вот мне некогда в каждый горшок заглядывать. Поэтому, Гастингс, назначаю тебя десятником. И старшим над гарнизоном.

— Благодарю, милорд, — мечник глядел преданно. Но, без заискивания. Достойно.

— Вот и хорошо. Выберу время — наведаюсь в замок, или пришлю кого. Тогда и разберемся подробнее. До зимы точно… А пока… держи…

Благодаря заботе Аристарха в моем поясе, в кармашке слева лежало несколько десятков золотых империалов, справа — горсть серебра. Меди дворецкий не дал. Сказал, что принцу не пристало даже милость подавать копейками. Так что я вынул несколько монет из правого кармана и протянул новоиспеченному десятнику.

— Это вам с парнями, покойного барона помянуть. Это… — рука повторила движение и в ладонь Гастингса упало еще несколько серебряных кружков. — За мое здоровье. Всем, кто захочет остаться, скажешь, что жалование кладу вдвое прежнего.

— Спасибо, милорд… — теперь кланялись все. В том числе и крестьяне. А я о них чуть не забыл.

— Теперь вы… Освобождаю всех от оброка на пять лет… с условием — все продавать только в моих замках. Цену дам хорошую. Как на ярмарке.

— Благодарствуйте, ваша милость! — бухнулись в ноги смерды. — Век Богу на вас молиться станем…

— Этому не препятствую. Только не переусердствуйте. Мне от вас хлеб нужен, мясо и прочий припас. Молитвы и до праздников обождут.

— Как прикажете, ваша милость, — опять повалились на колени те.

— Так и прикажу. А сейчас, первым делом, похороните барона… — огляделся и увидел молодой дуб, стоящий в некотором отдалении от рощи. — Да, хоть вон там. Красивое место. Думаю, его сиятельство останется доволен. А потом…

Я повернулся к Гастингсу.

— С кем еще граничат земли баронства?

— Так вот ежели прямо по дороге… — указал направление десятник. — То аккурат замок и стоит. За ним — деревня Снопы. Аккурат до речки Сватьи. А уже на другом берегу земли графа Шамова.

— Через речку как перебираетесь?

— Так вброд, милорд. Испокон веков вброд… Он широкий и дно каменистое. Даже в паводок не заливает.

— Хорошо… Тогда задание второе. Раз уж мой межевой столб все равно выкопали, то перевезите его к броду и установите там. Не успеете засветло, сделаете завтра. Не горит. Люди графа поинтересуются — расскажете все, как было. Понятно?

— Да, милорд.

— Тогда подайте посох, подведи коня и за работу.

Мне не составило бы труда и самому пару шагов пройти, но надо было окончательно обозначить, кто в тайге хозяин, и закрепить.

Гастингсу даже самому не пришлось. Услышав о коне, к нему бросилось сразу несколько воинов, взяли под уздцы и повели ко мне с такой готовностью, что я забеспокоился. Казалось, кивну, и они живой лесенкой встанут, как перед восточным сатрапом, чтобы мое высочество не утруждалось излишне. В седло взбираясь.

Обошлось. Все же здесь не там, другие нравы и обычаи. Сам запрыгнул. Стремя, правда, придержали. Магический посох тоже принесли… на вытянутых руках. Гастингс лично передал. И с явным облегчением. Аж вспотел бедняга.

— Ждем вас с нетерпением, милорд…

— Ждите…

Дорога обратно заняла примерно полчаса. Как раз хватило, чтобы окончательно успокоится и осознать произошедшее. А осмотр щита только утвердил смутную догадку. Ни на барельефе, изображавшем русалку, ни на самом зерцале, огненные снаряды барона не оставили ни малейшего следа. Даже копоти.

— Так, значит… — пробормотал я, глядя в лукаво прищуренные глаза русалки. — Ну, конечно… Что может сделать огонь воде? Тем более, целому пруду.

Русалка улыбнулась.

— Спасибо… Больше прибавить нечего.