И корону свою забери! (СИ)

— Жаль, что наше воссоединение при таких обстоятельствах происходит, — он шагнул ко мне.

— Не подходи! — я лихорадочно пыталась мысленно дозваться хоть до кого-то, докричаться до Кости, но на той стороне была полная тишина…

Пожалуйста, пусть он просто будет без сознания, пожалуйста…

Меня схватили за руку, подтягивая к провалу окна. Сверху кто-то ухватил за руки, вытягивая на поверхность. Отраженно от сугробов солнце ослепило, а вот потом… Лучше бы это мерещилось. Держащийся за ребра и тяжело дышащий Левачев, Койт, поддерживающие друг друга. Встряхивающий головой в недоумении Костя. Ивар, лежащий в снегу. В багровом снегу…

Нет!

— Тише, Ваша светлость, — от насмешки в голосе по спине пошли мурашки. Вот и Чернов-старший, — они все еще живы. Еще. И все зависит от степени сговорчивости.

— Что Вы хотите?

— Мне нравится, что Вы переходите сразу к делу. Хочу Вашего отречения и возвращения в свой мир с предварительным подавлением магии, чтобы наверняка лишить возможности вернуться. А Ваши воздыхатели останутся здесь. Живые, не беспокойтесь.

— А я могу Вам верить?

— В ином случае, я выброшу Вас в тот мир силой, но предварительно вы увидите казнь каждого из них. С кого бы начать? Приведите князя в чувство, с его послужным-то списком…

— Стойте!

Я не могу поступить иначе. И пусть у меня есть только слово Чернова… Главное не смотреть в глаза Прозоровского. Не смотреть на Койт, на Митю, который еле стоит на ногах. На Левачева, кашляющего кровью… С моим исчезновением отсюда у них появится шанс выжить. Появится же?

— Мне нужны гарантии.

— Только мое слово, подкрепленное магией.

У меня нет иного выбора… Я киваю, в грудь прилетает удар раскрытой ладонью, вышибая воздух. Я падаю назад. И открываю глаза лежа на Дворцовой, словно не прошло и пары минут. Солнце слепит, а слезы сами текут по лицу. Голос где-то сбоку добивал, "Я скучаю по тебе, как Питер плачет по Москве"… Лучше бы дождь, я бы не ощущала себя так… Впрочем, я же сама сделала этот выбор. Надо встать и идти. Забиться в комнату с видом во двор и заказать обратный билет… Нет, в поезд я сейчас не сяду. Остаться здесь? Звонок.

— Да? Привет. Слушай, я на нашей квартире кажется трудовую оставила, вышлешь? Спасибо подруга. Я адрес почты дам, да. До востребования.

И сердце свое тоже в ящике оставлю. До востребования.

Эпилог

Смена еще не перевалила за середину, а меня уже не мог взять кофе. Благо, еще район достаточно приличный, но здесь забредали неадекваты, самыми безобидными из которых были любители потрясти гениталиями. Благо, достаточно было обвести широким жестом полку с товаром и спросить, мол, кого ты этим хочешь удивить? Почему-то обижались.

Кем я трудилась в последние полгода после своего "камбэка"? Продавцом постельного счастья, спасителем брака и чужой сексуальности. Продавцом в секс-шопе, одним словом. И, будем честными, с каждым днем все сильнее возвращалась в реальность. Если произошедшее не было просто последствием сна под питерским солнышком. Это кажется, что оно неласковое. Мне хватило.

На лестнице за дверью раздались шаги. Судя по звукам — людей много. Я на всякий случай подтянула ближе Лизоньку — так ласково звала тентаклю в половину моей руки длиной и толще моего запястья раза в полтора так точно. Если толпа — сто процентов парни. Сейчас начнется "да мы для друга", "да нет, натуралы мы". Как всегда…

Вот и голоса становятся различимы. Слишком знакомые голоса. Похоже, мне надо было все-таки показаться тогда врачу, а не выплывать за счет трудоголизма. Но Лизоньку надо держать поближе, мало ли что…

Отворачиваюсь к полкам, когда дверь открывается, впуская слова:

— …это точно тут? Странное место работы…

— Другой мир, другие порядки…

Неразобранный товар падает, я наклоняюсь, а потом и вовсе присаживаюсь, прячась за прилавок. Аккуратно смотрю через стеклянную часть витрины. Да быть этого не может… Диссонируя с обстановкой, даже будучи одетыми по современной моде, посреди магазины стоят Ивар, Олег и Костя. Так, держим лицо и встаем:

— Вам что-то подсказать?

— Яра? — ну да, понимаю, с ярко-красными дредами меня сложно узнать, да и лицо схуднуло.

— Да, — голос садится.

Боги, какая нелепая ситуация. Но как? Стоящий у двери Прозоровский прикрывает дверь, задвигая щеколду. И тянется к телефону. С трудом разбираю его слова ("Мить, мы ее нашли, можете не караулить квартиру, она на работе"). Чувство, словно меня мешком огрели.

— Откуда вы здесь?

— Это вместо "Я вам так рада"? — нервно шутит Россовой, подходя вплотную. — Когда Чернов выкинул тебя в твой мир, два года назад… Я не знаю, как описать это время. Мы…