И кровь врага, отданная добровольно...(СИ)

— Он искал способ выжить, — согласился Том.

— Но это ему не помогло.

— Точно. Потому что тогда он не понял, с кем связался.

Поттер серьёзно кивнул:

— Ага, иначе всё было бы не так.

Гадать, как оно могло быть — не самое умное занятие, поэтому Том установил огонь под котлом и отправился в гостиную, собираясь немного передохнуть и подумать, не отвлекаясь ни на что. Конечно же, Поттер увязался за ним, и чтобы его как-то нейтрализовать, Том взял с полки наугад две книги, оказавшиеся учебниками.

— Предлагаю немного почитать перед ужином.

Поттер изо всех сил попытался изобразить энтузиазм:

— Можно, я тогда почитаю «Защиту от тёмных искусств»?

— Пожалуйста.

Тому было всё равно, однако взглянув на обложку оставшегося учебника, он решил ознакомиться с его содержанием. В конце концов, он никогда прежде не интересовался «Прорицаниями», и как показала жизнь, совершенно напрасно.

Они уселись с Поттером в соседние кресла, и если мальчишка шуршал учебником, больше разглядывая картинки, то Том обнаружил интересную информацию, касающуюся записи Пророчеств и помещения их в хрустальные шары. Техника была довольно простая, но не безынтересная, и Том уделил ей достойное внимание, однако спустя пару страниц он вдруг почувствовал, что не может дышать.

«Это заклинание не только оберегает Пророчество, позволяя взять его в руки лишь тому, кого оно касается, но и заставляет шар светиться, если произошло событие, повлиявшие на его исполнение. Так изумрудное свечение свидетельствует о полном и бесповоротном исполнении предсказания».

Том перечитал этот абзац четыре раза, прежде чем решился взглянуть на Поттера, который безмятежно развалился в кресле и даже болтал ногой.

— Гарри, напомни мне, что произошло с Пророчеством, когда ты взял его в руки?

— Оно потеплело, — Поттер наморщил нос, вспоминая, и просиял: — А потом засветилось. Зелёным.

— Читай!

Том протянул ему учебник, где ногтем подчеркнул нужное определение. Поттер прочитал, кажется, дважды, прежде чем снял очки и перечитал ещё раз. Он потрясённо взглянул на Тома и несколько раз прикусил губу, которая задрожала.

— Мистер Нуар… но… это всё? Что ли?

— Да, Гарри. Ты исполнил Пророчество.

Том был шокирован не меньше, не понимая, как такое могло получиться. Особенно было непонятно, как они оба при этом остались живы. Но чёртово Пророчество светилось именно «изумрудной» зеленью. Будь оно неладно! А значит…

Уверенность Тома в том, что он выжил, стремилась к нулю. Очень могло быть и такое, что он до сих пор умирает на полу в подземельях замка, а его агонизирующее сознание показывает ему эти идиллические картины совместной жизни с Поттером и Снейпом.

— Мистер Нуар… я не знаю…

Тепло Поттера казалось настоящим, как и его слёзы, промочившие мантию насквозь, как и его слова о том, что всё кончено. Теперь уже точно. Всё. Том привычно поглаживал мальчишку по спине, и, кажется, у него даже получалось его утешить, потому что рыдания становились всё тише, а слова о том, что всё будет хорошо, всё отчётливее.

Появившийся Снейп выглядел очень озадаченным. Он несколько минут потоптался на пороге, прежде чем решился войти в комнату.

— Что у вас произошло?

— Пророчество исполнилось! — рыдания Поттера перешли в смех.

— Как?

— Не знаю.

Пришлось и Снейпа ткнуть носом в его неосведомлённость. Он тоже перечитал несколько раз, словно думая, что его дурят, а потом выругался по своей дурацкой привычке. Пришлось его одёрнуть — не при детях же! Снейп, кажется, даже смутился, после чего решил сменить тему разговора:

— А я принёс. И книгу. И тетрадь.

***

Том никогда не считал себя излишне доверчивым. Может быть, поэтому его так задело предательство Малфоя, совершённое не из расчёта, не ради спасения жизни, а просто так. Из любви к искусству. Мало того, что он отдал Снейпу хоркрукс Тома, так ведь это была ещё и личная вещь, можно даже сказать интимная. А этот предатель…

Разумеется, объяснять причину своего дурного настроения Том не стал, как не стал и выслушивать предостережения Снейпа. Он рявкнул, что ему надо поработать, и закрылся от Снейпа с Поттером магической ширмой, не позволявшей нарушить его уединение. А они не просто попытались его нарушить, они ещё и обменялись понимающими взглядами. Что бы эти двое понимали!

Дневник больше не был хоркруксом, но дневником от этого он быть не перестал. Том листал жёлтые от времени страницы, и перед ним мелькали картины его прошлого — унылого, безрадостного, полного отчаяния и надежд вырваться из этой беспросветности. И ведь удалось, но что потом? Всё пошло прахом.

Том держался из последних сил, не позволяя отчаянию взять верх, и лелеял надежду, что всё обратимо. В конце концов, он жив, полон сил, здоровья, опыта — будь он неладен! — и способен повторить свой взлёт. Малфой ещё пожалеет о своём предательстве — подлом и совершенно бессмысленном. А пока стоило пополнить информацию о хоркруксах, чтобы в следующий раз подобное не повторилось.