И лицо твоё в пламени вижу...(СИ)

Сейчас же лес, несмотря на солнечные лучи, то и дело проскальзывающие меж густых ветвей деревьев, больше пугал. Настороженно подобравшись, будто ожидал чего-то. Танита долго бесцельно блуждала по извилистым тропкам, чтобы убить время да хоть на мгновение успокоить мучительные раздумья - что же случилось? Почему мать велела поступить именно так? Нет, и раньше были дни, когда мама велела ей или спрятаться в лесу, или идти к себе, да не выходить, пока она за ней не придет. Но это означало одно- к матери приехали важные дамы или господа, не желавшие, чтобы их "инкогнито "( вот ведь смешное, право, слово, что девочка мельком услышала в одной из бесед матери с такими гостями) было нарушено даже маленьким ребенком. А иногда и просьбы были таковы, что мама, отказав, не взглянув даже на дары, что порой на одном или двух экипажах привозили просители, еще несколько дней ходила ахая да охая, причитая, что люди подчас сами в сто раз хуже тех, кого осуждают. Хуже них, ведающих. Раз смеют просить подобное!

Сейчас же было иначе. Совсем иначе. "Мать будто прощалась с ней!"- мелькнуло понимание в детской головке. Девочка, вставая с замшелого пня, служившего ей пристанищем последние несколько часов, выкинула на землю темные ягоды ежевики, которыми лакомилась. И бросилась бежать обратно. Уже смеркалось, если что, материн наказ наполовину исполнен - до сумерек она почти дотянула. Фроло, зашипев, бросился ей в ноги, будто не пуская обратно.

-Отойди! - попробовала обойти его девочка, но кот тут же вновь встал на её пути- Да уйди ты! - в сердцах бросила она, еще несколько раз попытавшись сдвинуть с места трясущего пушистым хвостом Фроло, что никак не желал пускать ее обратно. Вот ведь наглец! Девочка уже продумывала варианты, как обхитрить животное, как вдруг со стороны дороги донесся шум и цокот копыт. Стремглав рванувшись к источнику шума, Танита и не заметила, как Фроло отступил, замерев на месте. С мгновение кот тоскливо озирался вокруг, а затем бросился следом за девочкой.

Из-за густых зарослей низкорослого кустарника, где притаилась Танита, виднелась дорога и дом в отдалении. По дороге следовала группа мужчин на лошадях. Пять человек. Четверо из них были в длинных черных балахонах со скрытыми капюшонами лицами, они ехали немного позади главаря. Он, мужчина средних лет, с темными волосами, резкими чертами лица и холодным жёстким выражением на нём, был одет в черные брюки и сюртук, застегнутый под самое горло. Девочка не видела с такого расстояния, но чувствовала, как горят мрачной решимостью его глаза. Будто почувствовав это, мужчина остановил коня, некоторое время озираясь вокруг- будто выискивая её взглядом. Остальные всадники тоже замерли, ожидая, пока он, нахмурившись, осмотрится. Мужчина, втянув носом воздух, повернул лицо прямо в том направлении, где укрылась Танита. Задрожав всем телом, девочка упала вниз, распластавшись на остывающей земле. Несколько мгновений, показавшихся Таните вечностью, он буравил взглядом лес. Затем, отвернулся, пришпорив коня, сделал знак своим людям, чтобы следовали за ним.

Некоторое время Танита боялась даже поднять глаза- казалось, стоит это сделать, как она вмиг увидит того страшного незнакомца стоящим в шаге от себя. Затем страх за мать заставил подняться, выглядывая. Незнакомцы подъехали к дому, но заходить внутрь не спешили. С методичной монотонностью они доставали что-то из больших седельных сумок, сооружая у калитки нечто вроде... Танита никак не могла взять в толк, на что похоже это странное сооружение- внизу куски деревьев, ветки, а посередине- воткнутый в землю столб. И как это она не заметила его среди перевозимого?

Но тут сердце болезненно сжалось- главный из всадников, доствав из сумки огромную старинную книгу в потрепанном кожаном переплете, двинулся к дому. Остальные последовали за ним. Девочке со своего места не слышно было ни звука, хоть она отчаянно пыталась уловить хоть малейший признак того, что же происходит в доме. Долгое мучительное ожидание превратилось в сражение с самой собой- бежать со всех ног к дому, ведь творится что-то страшное, или же оставаться на месте так, как велела ей мать?