И лицо твоё в пламени вижу...(СИ)

-Доброе,- пряча взгляд, отвернулась к стене дана, ожидая, когда уйдет Охотник. Но шаги стали все ближе, а затем и сильные руки ухватили, поднимая вверх. Вздрогнув, Танита опустила глаза вниз, на кровать. Красное пятно крови, точно алый цветок, расползалось по простыне. Вот и всё. Нет более той достойной даны, что растил Князь. Нет девушки, что подарит невинность мужу, в первую брачную ночь. И, хоть и сознавала она, что для неё это потеряно было изначально, в тот злосчастный день, когда впервые темный взгляд Охотника настиг её на приеме, а все равно обида и злость подкатили к горлу.

-Тише,- будто почувствовал её состояние Охотник, крепче прижав к себе- Я всего лишь приготовил ванну.

Он отнес ее в ванную комнату, где на пузатых золоченых ножках стояла большая ванна, от которой исходил манящий пар. Рядом стоял большой чан с водой и плавающим в нем серебристым ковшом. На табурете уместились нехитрые приспособления для купания - мыльный корень, пара непрозрачных коричневых бутылей из толстого стекла, да чистое полотенце.

Придерживая рукой одеяло, в которое, точно лесная гусеница в кокон, была завернула, она подняла глаза:

-Благодарю. Теперь...я сама,- точно властная дайна велела прислужнику, ожидая, что Охотник даст ей уединиться. Но тот лишь улыбнулся, аккуратно приподняв края одеяла у ее ног, а затем жадно поцеловал, лишая воли и разума. Сама не заметив того, Танита оказалась сидящей в ванной, мокрое одеяло лежало на полу, а Охотник нависал над ней, сжимая мыльную мочалку в большой ладони.

-Я сама!- взвизгнула она, выхватывая мочалку из его руки. Он не противился. Лишь с почти безумным взглядом следил за каждым её движением, вгоняя в краску, заставляя злиться ...и чувствовать себя прекрасной, желанной. Если бы он не был Охотником, то, стоило признать, Рейвен ( Танита мысленно попробовала произнести его имя)- очень красивый мужчина. Рядом с ним она и забыла о своей влюбленности в Вацлава.

Вацлав! Стыд за то, что так легко предала и чувства, и мужчину, что почти отдал жизнь, помогая ей, точно подкинул дров в тлеющие угольки злости. Глядя прямо в глаза Охотника, что уже успел снять мокрую от брызг рубашку, она подняла руки, направив на него:

-Лучше уйди!- бросила, с ненавистью глядя на мужчину. Но нежность в его ответном взгляде заставила тело предательски задрожать. Они словно поменялись ролями. Теперь она ненавидит, злится, желает наказать.

На ее ладони возникло пламя, дрожа и покачиваясь, принялось расти. Как вдруг Рейвен, протянувший было руку к ней, чтобы успокоить, поймал пламя на свою ладонь. Пока оба, замерев от неожиданности, смотрели, как продолжает своей неспешный танец пламя на его руке, время точно остановилось. Кап-кап...Стекают капли с мочалки, брошенной на край ванны. Игривый солнечный зайчик скользит по стенам и поверхностям, пар поднимается вверх, причудливо клубясь. А мужчина и женщина заворожённо глядят на то, как стремятся друг к другу огоньки с их ладоней.

Первой пришла в себя Танита. Вздрогнув, она перевела взгляд в сторону, но тихо ахнула- на плече Охотника больше не было и следа от того пятна, что она видела ночью. Пламя на ее ладони погасло, а после исчезло и пламя с ладони Охотника.

Перехватив ее взгляд, Рейвен понимающе кивнул:

-Это родимое пятно было со мной с младенчества. - подтвердил он- А теперь его нет.

Не желая говорить ему, все ещё совершенно чужому человеку, врагу, того, что и сама узнала совсем недавно, она лишь кивнула, обхватив себя руками:

-Можно я ...сама дальше?- не веря в успех просьбы вновь обратилась к нему. Рейвен, как ни странно, согласился.

-Хорошо. Я приготовил завтрак. Твою одежду я оставил там,- кивнул он на незамеченный раньше Танитой свёрток на подоконнике- Жду тебя внизу.

***

Разливая ароматный медовый настой по кружкам, Рейвен мучил себя вопросами- отчего исчезло родимое пятно? Что происходит с ними? Это - не простая тяга к женщине. Не ведьмины чары. Это даже будто и не любовь - нечто большее. Нечто, чего он не мог объяснить.

В тайных библиотеках Ордена он читал многое, но ничего - о странном, противоестественном влечении Охотника к ведьме. Да и вряд ли хоть какая-то ведьма обладала столь могущественной силой, чтобы это влечение поддерживать так долго. Да ещё и на расстоянии - будучи в столице, у короля, Рейвен рвался обратно, к юной дане в платье цвета небесной лазури.

Танита робко вошла на кухню, взволнованно поправляя прядь волос, и у Рейвена сжалось сердце- что он сотворил с ней?! Точно и не он был, а что-то темное, сама Тьма. Сейчас он лучше отдал бы руку на отсечение, чем причинил ей хоть какое-то зло. Сердце больно оцарапало сознание того, что неверно началось все у них. Очень неправильно. И ничего хорошего, стало быть, не выйдет, как бы он ни мечтал об обратном.

Грохнув кружкой о доску, где недавно нарезал зелень, он бросил:

-Еда на столе,- и почти выбежал из кухни, мучимый призраками содеянного.