I love you, Peach (СИ)

— О, Боже! — воскликнула Джинни. — День рождения, как я могла забыть! Постой, я ведь и не знала, когда он у вас, кроме того, что в декабре. Ты так и собирался молчать об этом?!

— Ну, сейчас сказал, — пожал плечами Маркус, простодушно улыбаясь.

— Знаешь что? Плевать на чёртову свадьбу, мы должны поехать и закатить вам с Макс вечеринку, ради этого я готова потерпеть пару дней с Джорджией, — решительно объявила Джинни. — Правда, меня на эту вечеринку никто не позовёт…

— Эй, ты чего? Это же и мой день рождения тоже, я зову своих друзей, а Макс — своих. Ты приглашена, — уверенно объявил Маркус, приобнимая Джинни за плечи.

— Не хочу испортить праздник твоей сестре, — мрачно покачала головой девушка.

— Она уже давно простила тебя. Я это чувствую. Вот увидишь, — он обнял её ещё крепче, коротко поцеловав в висок. — Мы поедем, Зайон.

Отец Джинни довольно улыбнулся, а вот Остин ещё больше расстроился:

— Вы же собирались приехать в тот же вечер!

— Я точно вернусь, обещаю, — заверил его Зайон. — А Джинни приедет сразу после вечеринки, правда?

— Конечно, — поспешила успокоить брата Джинни. — Мне там нечего делать, Остин, я ни в коем случае не брошу тебя. Но нам надо отвезти Маркуса домой, к его семье. Я хочу побыть с ним на его празднике, и затем сразу же вернусь к тебе, слышишь?

Маркус подозрительно нахмурился, переваривая слова, сказанные Джинни:

— Прости, я правильно понимаю: ты решила, что уедешь обратно одна? Без меня?

— Маркус…

— Так, Остин, погнали смотреть футбол, сейчас они будут ругаться, — устало скомандовал Зайон, увлекая мальчика с собой в сторону дивана.

— Джинни, что происходит в твоей голове? — возмутился Маркус. — Я не верю во всю эту херню с отношениями на расстоянии, я хочу быть здесь, с тобой, — он нервно заправил волосы за ухо, испытывающе глядя на девушку. Эти жест и взгляд разбивали ей сердце, он был так красив и печален.

— Я тоже хочу, чтобы ты был рядом, постоянно. Но я не могу отнимать у тебя твой город, твою семью и твоё будущее. Ты ведь можешь не поступить в колледж…

— Я и так в него не поступлю, — нетерпеливо отрезал Маркус, — у меня по всем предметам двойки. И этим паршивым городишкой я уж точно не дорожу. А семья для меня ничего не значит, если рядом нет тебя, как ты этого не понимаешь?

— Не говори так, — покачала головой Джинни, — у тебя прекрасная семья, лучшая, что я когда-либо встречала. Твои родители дают тебе всё.

— И мне ничего из этого не нужно. Ничего. Мама и папа — очень хорошие люди, но они не чувствуют меня, мы всё время общаемся будто через стеклянную стену. Я не могу поговорить с ними по душам, а папа и вовсе не говорит. На языке жестов очень сложно выразить душевную боль, поэтому Клинт всё время весёлый такой.

— Но как же Макс? — тихо спросила Джинни.

— Я буду видеться с ней. Я уже всё спланировал, каждые выходные мы будем вместе. Либо я к ней, либо она ко мне. Послушай… — Маркус взял Джинни за обе руки. — Это только моё решение, ладно? И я давно его принял. Но давай договоримся, что если ты не захочешь больше быть со мной, то ты просто честно скажешь мне об этом.

— Маркус, — Джинни сглотнула подступающие слёзы, — я тебя люблю. Любила и раньше, но за этот волшебный месяц ты стал для меня таким родным, — она провела рукой по его волосам, с трудом выдерживая взгляд его больших грустных глаз. — Я… я просто давно готовила себя к тому, что, когда мы вернёмся, тебе не захочется уезжать обратно…

— Глупая.

— Маркус…

— Глупая, глупая Джинни Миллер, как тебе не стыдно так плохо думать обо мне?

Лицо девушки озарилось измученной улыбкой. Маркус нежно коснулся её щеки, наклонился и поцеловал, мягко прижимаясь к её губам, и страх разлуки медленно растворялся в этом волшебном поцелуе.

***

Уэллсберри встретил путешественников первым снегом, который пока только слегка припорошил землю и ветви деревьев. Некоторые дома уже были украшены к Рождеству, что казалось Джинни абсурдным, так как никакого рождественского настроения у неё не было. Да и вряд ли у кого-то оно было за две недели до праздника. Но в этом был весь Уэллсберри: красивая картинка прежде всего, и плевать, что под ней может скрываться прогнившее наполнение, состоявшее из зависти и лицемерия.

Приближаясь к дому Бейкеров, Джинни и Маркуса охватило волнение: парню предстояло встретиться с семьёй, которую он не видел целый месяц, а девушка боялась, что хлопочущая невеста отвлечётся от своих сборов и выглянет в окно.

— Не бойся, я всё время буду рядом, — тихо сказал Маркус ей на ухо, крепче обнимая её, сидя сзади на мотоцикле. Зайон ехал следом на своём байке, чтобы наблюдать за Джинни, если вдруг ей понадобится помощь.

— Я не боюсь, — соврала Джинни. — А ты?

— Волнуюсь немного, но очень хочу их поскорее увидеть. Мы за всю жизнь никогда не расставались ни на день, наша семья всегда была вместе.

Джинни почувствовала, как в груди больно кольнуло. Она чувствовала вину за то, что вынудила Маркуса оставить родной дом. Словно почувствовав, что он взболтнул лишнего, Бейкер поспешно добавил:

— Но я рад этому опыту. Мы ведь не можем вечно жить с родителями, верно?