i loved rome more (ЛП)

Она смотрит, как он уходит. Плечи не опускаются, тело не расслабляется. Она остаётся неподвижной, давление окружает её, она пытается остановить шёпот тёмной стороны Силы.

Голос Джоли спокоен.

— Что тебе нужно?

— Вытащи меня. — Это не просьба. Она не просит. Она приказывает.

И поэтому она не понимает, почему, когда он кивает, выражение лица его такое мягкое. Он не посмеет жалеть её. Никто не смеет.

— Всё хорошо? — спрашивает Карт. Невнимательный. Наивный.

— Корабль, — выдавливает она.

— Конечно, — соглашается Джоли. Его рука легко касается её поясницы, он разворачивает её к выходу. — Давай, отведём тебя домой.

Она никогда не хотела называть так Чёрный Ястреб. Но у неё нет выбора, поскольку она слишком занята борьбой с тошнотой, потом и молниями в венах, чтобы протестовать, когда её выводят из Академии, полной созданных ею кошмаров.

***

Она видит перед собой кровь на полу и стенах. Трудное дыхание того, кто медленно, мучительно умирает.

— Что это?

Инструктор стоит к ней спиной, его внимание сосредоточено на консоли тренировочного зала.

— У меня нет времени отвечать на глупые вопросы новобранцев.

Кат-гончая рычит из-за решётки своей клетки. Она встречает её взгляд. Пасть существа покрыта кровью, есть след, ведущий от передней части клетки к коридору — размер следа указывает на то, что утащено было тело. Она не сердится. Неразумно злиться на то, что нельзя изменить.

Она возвращает внимание к мужчине.

— И что, твоё время настолько важно?

Он раздражённо фыркает.

— Какой у тебя идентификационный номер? Полагаю, тебя нужно обучить дисциплине…

Он оборачивается. Она наблюдает, как он бледнеет.

— Лорд Реван, я прошу прощения…

— Я задала вопрос.

— Я… ах, да. — Он пытается выпрямить спину, но они оба знают это, и поэтому он остаётся стоять, испуганно сжавшись. — Новые тренировочные протоколы, мой лорд.

Студент, медленно умиравший у её ног, перестаёт дышать. Пахнет железом, мясом и озоном. Кат-гончие рычат вокруг неё. Голодные. Она чувствует их голод.

— Я их не одобряла.

Потому что в темноте и засыхающих пятнах крови, в торчащих рёбрах гончих, оставленных голодать, в трёх телах в студенческой форме на земле она видит лишь расходы. Бесцельные расходы.

Он сглатывает, достаточно явно, чтобы она видела, что у него пересохло в горле. Она задаётся вопросом, голодны ли всё ещё гончие.

— Э… они от лорда Малака.

Она делает шаг в комнату. Нет. Есть лучшие способы обучения.

— Выпустите кат-гончих у входа в пещеру за пределами Академии. Отправьте новобранцев для обучения туда. — Нет смысла бороться с ними здесь, в тесноте. Без возможности драться. Если её ученики хотят быть полезными, им нужен опыт.

— Да, лорд Реван. Должен ли я сообщить лорду Малаку?

Ей не нужно ничего говорить. Он тут же склоняет голову в мольбе. Она отходит.

Реван доходит до порога двери в комнату и останавливается. Решает.

— Эти кат-гончие.

— Да, мой лорд?

— Транспортируй их в пещеру сам.

— М… мой лорд?

Дверь закрывается, эхо голодного рычания кат-гончих исчезает за ней.

***

Она сидит на кровати в медотсеке, свесив ноги с края, и пластик липнет к её голой коже. Одежда бесцеремонно сброшена на пол, на ней только майка и шорты, напоминающие о том, сколько у неё шрамов. Сколько из них — из этого места. На бёдрах она видит тонкие паутинки выпуклой кожи, напоминающие ветви деревьев. От молнии. От этого дня.

— Что это всё такое? — спрашивает она, лениво водя по ним кончиками пальцев.

— У меня нет ответа, — прямо говорит Джоли. Он сидит напротив неё.

— Найди, — рычит она.

— Спать хочешь? — огрызается он.

Реван хмурится.

— Как я уже сказал, у меня нет ответа. Только догадка.

Её пальцы вжимаются в кровать, сжимают её края около коленей.

— Какая.

— Ты уже знаешь, насколько ты могущественна в Силе, поэтому я не буду тратить время на раздувание твоего эго. И ты уже знаешь, что тёмные энергии Коррибана тянутся к тебе из-за этого. — Он проводит рукой по лицу. — Ты… — выдыхает он, — ты когда-нибудь видела, как наркоман пропускает дозу?

Её мысли обращаются к кантинам. К дрожащим, бледным, потным и жалким посетителям, которые тратят все оставшиеся кредиты, чтобы получить ещё одну маленькую упаковочку наркотика. К наркоманам.

— Ты можешь попытаться притвориться, что ты всё ещё большая и могучая Реван. Некоторые даже могут поверить тебе. Но это не так. И Сила здесь знает это.

Она обдумывает это.

— Значит, я стала слабее с тех пор, как Малак попытался убить меня.

— Я не это сказал.

— Тогда что?

Он пожимает плечами, встаёт.

— Что-то плохое хочет забрать тебя обратно, малыш. Не позволяй ему.

Реван смотрит сердито, молча требуя объяснений, но Джоли бормочет что-то себе под нос и уходит.

Она сидит одна, закрыв глаза и откинувшись назад, а потом смотрит в потолок. Её зубы перестают стучать через несколько часов после того, как они возвращаются к Ястребу. Её тело постепенно расслабляется.

Пусть она и слышит гул двигателей, голос Миссии, в шутку ругающей Заалбара в конце коридора, громкую ругань Кандеруса, когда что-то идёт не так в машинном отделении, Чёрный Ястреб — единственное тихое место на этой планете.

***