I'm Humanoid (СИ)

— Нет! — возразил я, — я так долго ждал этой встречи, сам того не понимая. Неужели родители не рассказывали тебе?

— Нет у меня родителей! — взвизгнул он, сжимая кулаки.

— Есть! — воскликнул я, хватая его за руку, — Мама и папа, а я твой брат.

— Брат? — слабым голом произнес он. Глаза медленно повернулись в мою сторону, — Томми? — в глазах его что-то мелькнуло, или мне показалось? Я улыбнулся, — да, мама говорила о тебе… — произнес он, садясь на кровати и улыбаясь.

Сердце готово было выскочить из груди. Давление поднялось, в висках стучало. Было ощущение, что я на гране обморока. Он протянул ко мне руки, я осторожно приблизился к нему, обнял.

— Братишка… — прошептал он, обнимая меня. — Да, мама говорила о тебе, какой ты умный и спортивный… — его руки нежно гладили меня по спине, как будто искали что-то, поднимали вверх, — какой ты веселый и способный, — я едва сдерживал слезы. Наконец-то, наконец-то я нашел тебя — самого близкого и родного для себя человека. Того, кто всегда поймет и поддержит. Того, кто любит меня, кого я люблю.

Вильгельм взял меня за плечи и легонько отстранил от себя.

— И как она тебя любит! — на последнем слове лицо его вдруг преобразилось, но я ничего не смог разобрать, так как холодные тонкие пальцы сомкнулись на моей шее, — да, я тоже давно ждал этой встречи, сука! Ждал и все думал, как бы отомстить. Ты отнял у меня все. Родителей, дом, все! Да, они приходили. Да, они говорили. О тебе. Только о тебе! Знаешь, как мне было больно? Сейчас узнаешь! — пальцы сжались сильнее. Воздуха

катастрофически не хватало. Пальцы рук и ног похолодели. На глаза наползала чернота. Жизнь покидала меня.

Последнее, что я помню — как в палату вбежали санитары, а потом яростный крик Вильгельма…

Я замолчал. Билл сидел, опустив глаза.

— А что дальше было? — тихо спросил он.

— Да ничего, — пожал плечами я, — на следующий день Вильгельм умер. А через день в интернате случился пожар, и все документы сгорели. Многие воспитанники сбежали. Кого-то вернули, кого-то нет. Вильгельма записали в пропавшие, так как труп его исчез. Мама не сопротивлялась. Документов оформить все равно не успели, да и все сгорело, — Билл поднял на меня глаза.

— Это так печально… Казалось бы брат близнец… — я кивнул, тупо глядя на стол.

— Я долго не мог смириться. Очень переживал. А потом просто решил не вспоминать. Самое страшное для меня сейчас — осознавать, что я один, совсем один, понимаешь?! Мама умерла, папа тоже неизвестно где, родной брат убить пытался! У меня никого нет! — истерика. Банальная истерика, какие со мной бывают. Билл смотрел на меня с сочувствием. Такой судьбы, как у меня — врагу не пожелаешь, и он понимал.

— Ты не один, — выдавил он, накрывая мою руку своей, — у тебя есть я, — я взял руку Билла в свои, рассматривая причудливые линии на ладони. В душе началась вторая мировая война. Было не то, чтобы больно, нет, боли я уже давно не чувствовал, было обидно. А Билл сидел молча, пока я рассматривал его руку. Взгляд мой остановился на длинных ногтях.

— Билл, ты хоть раз со время прилета ногти стриг?

— Что? — удивился он. Я провел пальцами по его длинным ногтям, — так их что, стригут?! — воскликнул он. Знаете, что такое детская неожиданность? А я теперь знаю. У Билла было такое удивленное, такое забавное выражение лица. Я моментально забыл про все на свете. Стало как-то весело на душе, и легко.

Я ушел в комнату и вернулся с ножницами и пилочкой. Да, да, у меня пилочка была на самом видном месте. Во-первых, гитаристам положено следить за руками, особенно, за левой. А во-вторых, пилочкой очень удобно затачивать медиаторы, как бы это глупо не звучало. Звук совсем другой получается!

— Давай руку! — сказал я, хватая его за кисть, но он поспешно отдернул руку, прижал ее к груди.

— А больно не будет? — я засмеялся.

— Да нет, конечно! Они же уже мертвые! Садись… — Билл недоверчиво устроился рядом со мной. Я взял его за руку.

— А как вы ногти укорачиваете? Ну, там, у себя? — спросил я, аккуратно подпиливая уголки.

— У нас такого понятия как ногти вообще нет, — ответил он, стараясь не смотреть на меня.

И правда. Ногти у него были очень мягкие, как у маленького ребенка, но крепкие.

Закончив маникюр, я сказал, как бы на будущее:

— Я тебе первый и последний раз это делаю! Запомнил? Дальше сам будешь!

Билл вздохнул, но кивнул в ответ.

— Том, слушай, можно тебя попросить кое о чём?

— Да, конечно, — ответил я.

— Отведи меня на место, где упал мой корабль?

Я ожидал чего угодно! Только не этого. Каждый шаг по направлению к полянке давался мне с трудом. Мы с Биллом живем вместе около недели, может полторы, так неужели Рик был прав, и я привязался к нему? Еще недавно я бы с радостью отправил его обратно, откуда он там прилетел. Но сейчас почему-то не хотелось, чтобы он улетал. Я так привык возвращаться в чисто убранную квартиру, где готов ужин, и кто-то ждет меня…

Надо будет задуматься о серьезных отношениях. Секс на одну ночь весьма приятная вещь, но она быстро забывается, а вот длительные отношения…

А еще, обязательно заведу собаку!