И маги могут быть королями.

– Реджинальд не сможет выстоять даже против половины знати Королевства! Особенно после убийства Архимага! - был уверен я.

Начиналась очередная беседа о возможном будущем Королевства. Такие разговоры стали, похоже, чем-то вроде нашей с Тенпероном традиции.

– Вот поэтому он поднял из небытия алых магов, до сего дня пребывавших в жутком положении. А Гильдия магов до сих пор остаётся в стороне, ничего не предпринимая.

– Но что мы можем сделать? - недоумевал я.

– Мы одни, без оружия и денег, - ничего. Недавно я получил письмо от принца Фердинанда. Он пришлёт нам немного воинов, чтобы занять академию, а мы сами должны перебраться в его лагерь, он недалеко от Креси. Правда. Я не знаю, готовы ли мы....

– Я готов, учитель! - наконец-то представилась возможность поучаствовать в войне!

Белый конь, верные друзья прикрывают спину, благородные враги кладут к ногам своё оружие, предлагают принять их в своё подданство. И слава, облетающая все самые укромные и отдалённые уголки Королевства! О чём ещё можно мечтать?

– Не особо радуйся, Николас: война - страшная штука, особенно когда убиваешь своих собратьев. И человек не должен радоваться тому, что убивает.

– Я знаю, учитель. И поэтому постараюсь понять, что причин для радости не так и много.

– Вот и хорошо. Иди, собирайся.

Собирать было особо нечего. Так, книги, одежда и разные мелочи. Надев дорожный камзол, взяв с собой несколько котомок с вещами, я выбежал на террасу. Там уже были все ученики, маги и несколько простых людей, обслуживавших школу.

Вышел Тенперон. Он был одет в чёрную мантию и красный плащ, на поясе у него висел меч. Я редко видел, чтобы учитель носил оружие. Видимо, он придавал этому моменту очень большое значение. Поговорив немного с магами-учителями, Даркхам обратился к нам.

– Так, ребята, сейчас вы отправитесь в восточные Саратские горы, в одну из школ магии. Там вас примут и поселят. Письмо им я уже отправил. А мы сейчас совершим "перенос", - Тенперон подошёл ко мне, - удачи вам, ребята. Да хранят вас боги.

– Удачи, мастер Тенперон! - прощались ученики.

– Так, Николас, ничего не бойся - сейчас мы перенесёмся в лагерь Фердинанда.

– Я ничего не боюсь, учитель, - гордо ответил я.

– Вот и славно! - и я с Даркхамом оказался в темноте, в холоде Междумирья - нам часто рассказывали о нём.

Здесь был лишь свет далёких звёзд и холод. Холод, пробиравший до самых костей. Говорили, что он мог свести с ума: не убивая, холод мучил и мучил человека. Меня передёрнуло при мысли о том, что я мог задержаться здесь...

Через секунду мы очутились где-то в поле. Рядом был разбит лагерь Фердинанда: принц уже собрал небольшую армию своих друзей и мятежных феодалов. Повсюду были шалаши и палатки. Поставлены они были в совершенно беспорядке: вилланы и рыцари не особенно заботились о выборе места. Похоже, догадывались или надеялись, что вскоре им придётся покинуть окрестные земли.

Вокруг лагеря располагались навесы, сооружённые на скорую руку из верёвок, свежесрубленных веток и листьев. Это были укрытия от непогоды для стражей. Под каждым навесом располагался десять или полтора воинов, скучающих в ожидании своей смены.

Около одного из таких дозоров мы и оказались. Стражники, едва завидев Тенперона в его более чем эффектной одежде, мигом поднялись на ноги, распрямили плечи и вызвались сопроводить нас к принцу. Чтобы "мэтр маг ненароком злость не затаил". Вчерашние пахари боялись, что волшебник может с лёгкостью превратить их в лягушку или мышь. Интересно, хоть раз хотя бы один человек видел мага за таким дико глупым занятием? Это сколько же сил нужно затратить, чтобы на долгое время изменить форму обидчика? Да проще каким-нибудь боевым заклинанием прихлопнуть или испугать!

Аркадская Империя. Аркадия.

Андроник Ласкарий вёл размеренную беседу с Дукой Фемистоклюсом за чашей разбавленного вина.

Сухощавый аркадец, тот носил короткую бородку на унгуртский манер: выстриженная на скулах, она была густой на подбородке. Светлые волосы выдавали айсарских родичей среди его предков. Говорил Фемистоклюс по-военному прямо, чётко, не редко позволяя себе грубость в словах об императорской фамилии. Андронику Ласкарию последнее в собеседнике не нравилось более всего. Потомок императоров, Андроник не любил грубости в отношении правящей династии. Пусть в ней и не текла кровь Ласкариев.

Но вот предложения Фемистоклюса звучали весьма заманчиво. Ночью верные ему войска войдут в Столицу, разоружат дворцовую тагму, устранят всех Ватацев. А утром Патриарх Аркадии возложит на голову дуки императорскую диадему. Быстро и изящно, сказать было нечего.