И маятник качнулся...

Ага, ему знакомы эти руны, не так ли? Вот не встал бы я в позу, можно было бы выяснить их значение... А может быть... Нет, только не это! Если гном имеет дела с Мастером, стараниями которого я обзавелся этим «ожерельем», я попал. Ох, и надерут мне уши и кое-что пониже ушей... Но все равно — приятно. Сказал, что хотел, а не стал притворяться великодушным и всепрощающим. Наверное, так и надо поступать: пусть люди сразу получают представление о том, каким я могу быть. Хватит ситуации с принцем и его телохранителем — теперь ни один, ни другой прохода не дает. Да еще доктор... Положим, Гизариус хочет выяснить, откуда я взялся, исключительно в научных целях — как это, в самом деле: Мастер меня где-то нашел, а ему, своему приятелю, не сказал, где и как это произошло. Что касается Борга, то он уже почти уверен в моей принадлежности если не к Орлиному Гнезду, то к любой другой «братской» Службе и намеревается при ближайшем удобном случае обсудить со мной дела, касающиеся безопасности трона и отдельных членов королевской семьи. О, я мог бы доставить ему удовольствие беседой, состоящей из намеков и двусмысленностей, но зачем мне лишняя головная боль? Я — тот, кто я есть, и не хочу, чтобы меня принимали за нечто большее. Лучше уж — за меньшее... Хотя если выбирать из двух зол, то я конечно же хотел бы быть большим Злом! Ну да, есть у меня мания величия, пока незрелая, но тщательно взращиваемая...

С бляхи гном снова перевел взгляд на мое лицо. Ох, как же мне не понравился этот взгляд! И коротышка туда же... Ну почему все они на развилке с указателем: «Налево — дурак, направо — совсем НЕ дурак» выбирают правую дорогу?!

— Я тебе нравлюсь, да? — Я скорчил кокетливую мину.

Гном поперхнулся:

— С чего это ты взял?

— А на кой фрэлл заставил меня нагнуться? Поцеловать хочешь?

«Клещи» мигом разжались. Хм, как, оказывается, просто избавиться от повышенного внимания... Я выпрямился, потирая шею.

— А зря передумал, сладенький... — От «воздушного поцелуя» гнома перекосило так, что я даже испугался: не хватил бы его удар из-за моих дурацких шуток.

Ничего, все обошлось. Гном сплюнул, что-то пробормотал в бороду на непереводимом наречии Горного народа и, энергично печатая шаг, направился на задний двор. Я проводил его коренастую фигуру насмешливым взглядом, готовый в любой миг, если гном обернется, послать ему еще несколько «поцелуйчиков», но он не обернулся. На его же счастье, как я полагаю, потому что мое настроение в эти минуты колебалось в диапазоне от просто зловредного до крайне мерзопакостного, и неизвестно, какие извращенные формы могла бы принять в дальнейшем моя фантазия.

Вообще-то, шутки подобного рода крайне рискованны, и их нужно использовать исключительно в том случае, когда ваш оппонент не может отреагировать иначе, как оскорбиться или испугаться. Лично я знаю одного типа, который развил бы предложенную мной тему до таких пределов, что пугаться впору было бы вашему покорному слуге...

— Зря вы так... — Ой, еще один подкрался! Да что такое сегодня со мной — никого и ничего не замечаю...

На сей раз ко мне подошел сам кузнец. Роста он был, что интересно, невысокого и на медведя вовсе не походил — скорее он был сухим и жилистым, но тугие змеи вен не позволяли усомниться в силе его натруженных рук. Кузнец был сравнительно молод — около сорока лет, — но все же старше, чем ваш покорный слуга, и я не сразу понял, почему он обращается ко мне на «вы». А когда понял... Сделал себе зарубку на память: закатить старосте истерику с выяснением, почему он довел мои «подвиги» до сведения каждого человека в этой треклятой деревне. Не знаю, как вас, а меня коробит уважительное обращение со стороны людей, перед которыми полагалось бы пресмыкаться мне...

— Что — «зря»? — хмуро спросил я, предчувствуя очередное сетование на мои «плохие манеры», но кузнец меня удивил:

— Почтенный Гедрин тяжело переживал случившееся.

Пе-ре-жи-вал? Я не ослышался?

— Что же заставило его переживать?

— Когда ему рассказали, как обстояли дела, он понял, что встал не на ту сторону...

Вот как?

— И что именно ему рассказали, позвольте узнать?

— Ну... — Кузнец наморщил лоб, припоминая подробности. — Что вы помогали Рине дойти до дома лекаря, что не хотели ее пугать... А потом вы спасли ребенка...

Мило. Уж не знаю, какими словами гному поведали всю эту историю, но рассказчик постарался, раз бородатый коротышка начал «что-то» переживать. Впрочем, возможно, кузнец преувеличивает, и «переживание» не имело места. Хотя... Он же подошел ко мне с намерением поговорить. Неужели хотел извиниться? О-хо-хо... Тогда я вел себя как последний болван и подлец. Но ведь мне было приятно? Было. Тогда зачем терзать себя раскаянием? Э, у меня ведь есть дело...

— Доктор, именующий себя Гизариусом, просил забрать его заказ. Это возможно?

— Конечно. — Кузнец кивнул и на минуту скрылся за створкой распахнутой двери. Послышалось звяканье, шорох, стук — и я увидел предмет, столь необходимый доктору именно сегодня.