И малые звезды могут светить ярко

После окончания техникума я в тот же год поступила в Московский вечерний строительный институт. Работала целый год на стройке. Жила вначале в строительном общежитии и надумала в этом же году поступать в Московский строительный институт. Поехала в Янги- Юль набрала у тети в библиотеке всю необходимую литературу, оформила три дня без содержания, расположилась на полу и вдруг дверь открывается и на пороге мама. Первый вопрос, а почему я не на работе пришлось признаться, что готовлюсь к поступлению в вечерний институт. Она сказала, ну что ж будем за тебя болеть. Никаких протеже, никаких денег. Так как я входила во вторую сборную команду по гимнастике, от общества «Мехнат «то есть «Труд«, тренер обещал меня устроить на работу, но так как он был в отпуске я сама обратилась в строительное управление в отдел кадров, приняли разнорабочей, приставили к каменщику казаху. Он возмущался. что к лучшему каменщику приставили какую—то пигалицу. Вскоре ему пришлось брать свои слова назад. На второй этаж вела примитивная лестница из длинных досок с поперечными брусками вместо ступенек. Я вниз спускалась бегом, иногда на одной ноге, в два ведра нагружала раствор и так, пока он не взмолился: «слушай девка тебе еще детей иметь, а я за тобой не успеваю раствор вырабатывать. не спеши.

Потом мои сердобольные родители прислали ко мне парня, чтоб я его устроила на работу и в общежитие До первой зарплаты, а его приняли каменщиком в строительное управление, я каждый день старалась кормить его горячей пищей утром и вечером.

Потом ко мне приехал младший брат поступил в наш техникум, но общежитие ему не дали, пришлось снять квартиру, а вернее не достроенный, не отапливаемый домик у узбеков, в котором была одна кровать с деревянным настилом. Спали в верхней одежде вальтом. Утром приходилось в ведре лед разбивать, чтоб немного глаза протереть. До остановки бежали, чтоб немного согреться. На обед я ему давала двадцать восемь копеек, а себе десять. Выходило на булочку и стакан газировки. Так как все рабочие, в основном крымские татары, брали с собой обеды я уходила на рынок, благо стройка была рядом и являлась к концу обеда, чтоб никто не догадался о том, что я без денег. Как и мои родители – не любила прибедняться. Позже, когда рассказывала отцу у него были слезы на глазах, почему я им не писала об этом. Жалела наверно. Вскоре меня назначили мастером, и даже напечатали мой портрет в местной газете.

Глава 5

ГИАП

Со второго курса наш институт закрыли и предложили всем перейти в Ташкентский вечерний политехнический. Так как Чирчик был городом химиков мы все естественно выбрали технологию неорганических веществ. На работу устроилась в научно – исследовательский институт, ГИАП Государственный институт азотной промышленности, лаборанткой. Упорной была пришлось заново самостоятельно изучать химию. Даже отказалась от очередного повышения зарплаты, стыдно было, что по моим понятиям я еще не набралась необходимых знаний.

Зато институт выделил комнату в бараке. Приезжала мама, приобрели стол, кровать, посуду и опять был наказ, чтоб каждый день мы с братом ели горячее, пусть без мяса, но свежее, горячее, так как в роду никто не страдал желудочными болезнями. Очень удивилась увидев как я перелицевала свое пальто. Сказав, что ни за что сама, имея большой опыт, не решилась бы на это.

Я продолжала работать, учиться и тренироваться.

Вадим служил на Дальнем Востоке. Письма были мало того, что редкие так их можно было с трибуны читать. Обычные отчеты о повседневной службе. В конце традиционное «целую Вадим». Я наверно была просто создана для верности. Мне казалось, что я его жду, хотя на самом деле наверно при моей страшной занятости просто ни о ком и ни о чем не думалось. Дружба и чай хороши когда они не очень крепки и не очень сладки.

Через несколько лет встретила на остановке парня, которого устраивала на работу. Он опять благодарил, но сказал вы не знаете, кого приютили в свое время.

Я из Харькова отец погиб на войне, видимо не простой солдат был, так как к матери приезжали какие – то чины и предлагали отдать меня в суворовское училище. Мать не отдала, но сама не смогла дать мне достойную путевку в жизнь, и я попал в шайку, прозвище было Белый конь. Его осудили на длительный срок. Сидел в Сибири на лесоповале, где и повредил себе спину. Последнее время был с женой и дитем на вольном поселении и сбежали. В поезде встретились с моими родителями, сказали, что их обокрали и они их привезли с собой на рудник. Его отправили ко мне, а жену с дитем сердобольные женщины опекали, пока муж не оправился и не забрал их к себе. В Советское время как то было проще, люди были добрее, отзывчивые к чужому горю. Благодарил нас и судьбу, что послала им таких людей.

Летние каникулы

Самарканд